даже тогда, когда никаких чувственных предметов не существует. Место «внешнего предмета» у него должен занять другой. Он должен быть в состоянии располагать образами, хотя бы даже никакой внешний предмет не затрагивал его чувства. На место «ощущения» должно заступить нечто другое. Это имагинация. На этой ступени у ученика тайного знания образы появляются совершенно так же, как если бы на него воздействовал какой-нибудь чувственный предмет; они столь же жизненны и достоверны, как и образы чувственные, только происходят не от «материального», а от «душевного» и «духовного». При этом внешние чувства остаются в полном бездействии. Ясно, что способность получать полновесные образы без чувственных впечатлений надо ещё приобрести… Человек, ограниченный чувственным миром, живёт исключительно в круге образов, которые нашли к нему доступ лишь через внешние чувства. Имагинативный человек обладает таким миром образов, который питается из высшего мира. Необходима тщательная подготовка, чтобы в этом высшем мире образов различать заблуждение от действительности. Когда такие образы начинают вставать перед душой, человек слишком уж легко говорит себе: «Ах, это только воображение, сплошь порождения моей жизни в представлениях». Это очень даже понятно. Ибо человек привык называть «действительным» прежде всего лишь то, что без всякого содействия с его стороны дано ему благодаря прочной основе его чувственного восприятия. И ему следует ещё свыкнуться с тем, чтобы принимать как «действительное» вещи, повод для которых является ему с совершенно другой стороны. И никакие меры предосторожности не будут здесь излишними, если не хочет стать фантазёром. Решение относительно того, что из высшей области «действительно», а что только «иллюзия», может исходить лишь от опыта. И опыт этот приобретается в ходе мирной, исполненной терпения внутренней жизни…
На третьей ступени познания отпадают и образы. Теперь человек имеет дело только с «понятием» и «Я». Если на второй ступени его ещё окружает мир образов, напоминающий ему моменты, когда живая память как по волшебству вызывает перед душой впечатления внешнего мира при отсутствии самих этих впечатлений, на третьей ступени не существует уже и таких образов. Человек всецело живёт в чисто духовном мире. Кто привык держаться за одни внешние чувства, впадёт в соблазн думать, что мир этот блекл и эфемерен. Но он совершенно не таков. Мир образов второй ступени также нисколько не бледный и не призрачный. Ведь такими по большей части являются образы, хранящиеся в памяти, когда самих внешних вещей уже нет. Но образам имагинации свойственны такая яркость и содержательность, что в сравнение с ними не идут не только призрачные воспоминания – образы чувственного мира, но даже и весь этот пёстрый, динамичный чувственный мир. В сравнении с царством имагинации и он всего лишь тень. А мир третьей ступени познания! Ничто в чувственном мире не в состоянии дать представление о его богатстве и полноте. То,
