n>1. Кинематографисты хохмят
Глаз – долой
Что-то не помню другого советского фильма с таким количеством одноглазых персонажей, как «Семнадцать мгновений весны».
Во второй серии одноглазый гестаповец (арт. Р. Панков) открывает Штирлицу автомобильную дверь.
Мимолётный персонаж. Больше в фильме не появляется.
Зато, начиная с третьей серии, практически по всему сериалу проходит некий гестаповец Айсман (арт. Л. Куравлёв) и тоже с одним глазом.
Причём и в первом, и во втором случаях гестаповцы потеряли по левому глазу.
Отсутствие глаза – заметная (куда уж заметнее!) деталь персонажа. Тем не менее, авторы фильма не сочли возможным объяснить нам: где и каким образом оберщтурмбаннфюрер СС Курт Айсман потерял один из своих иллюминаторов.
Тени Ильфа и Петрова
Появление артиста Куравлёва в «Семнадцати мгновениях…» с глазной повязкой что-то (или кого-то) напоминало…
Ну, конечно!
«12 стульев» Гайдая.
А при чём Куравлёв? Он не играет ни в гайдаевских «Стульях», ни в захаровских.
Правильно.
Зато он играет в швейцеровском «Золотом телёнке»!
Соединяем гайдаевского одноглазого шахматиста (арт. С. Крамаров) и швейцеровского Шуру Балаганова (арт. Л. Куравлёв) и получаем Айсмана.
Вывод: и в первом, и во втором случаях героям устроили глазную повязку для колорита, для антуража, для загадочности. Догадывайтесь, мол, сами: какую они вёли, когда то, бурную жизнь…
Продолжим догадываться…
Так смешнее
У автора первоисточника – романа «Семнадцать мгновений весны» Юлиана Семёновича Семёнова (в девичестве – Ляндрес) Айсман – полноценный человек, с полным набором органов зрения. Надеть на подполковника глазную повязку была воля режисёрессы Татьяны Михайловны (урождённой – Моисеевны) Лиозновой.
Т.М.Л. пошутила: «Пусть будет одноглазым»…
И это была не единственная шутка главы съёмок.
Именно с повеления Лиозновой в канву фильма были вставлены две женщины:
– пожилая – фрау Заурих (арт. Э. Мильтон). Дама неопределённых занятий;
– молодая – Габи Набель (арт. С. Светличная). Журналистка.
Встал вопрос: чем занять фрау, чтобы Штирлицу было с нею интересно проводить время. И тут снова подоспели Ильф и Петров.
А что если пожилая дама будет ярой шахматисткой? Мало того: знатоком-любителем шахмат. Не случайно она, перед одной из партий, говорит господину Бользену: «Я буду играть защиту Каро – Канн…» Эта защита начинается с хода «е2 – е4»…
Легендарный ход: «е2 – е4»
Любой русский интеллигент знает: с хода «е2 – е4» Остап Бендер начинает сеанс одновременной игры в клубе картонажников. Что явно свидетельствует: режисёресса решила вставить в «Семнадцать мгновений…» фрагмент «12 стульев».
Зачем?
Теперь ответа не найдёшь. Спросить не у кого.
Но ясно одно: Татьяна Михайловна боготворила Гайдая («12 стульев» вышли в 1971 году, в разгар работы над «Семнадцатью мгновениями…»).
А, может быть, Лиознова была элементарно влюблена в… творчество, конечно, творчество Гайдая и хотела отдать ему (творчеству) дань?
Впрочем, есть и другие, весьма громкоговорящие факты…
Танюля, не нервируй меня!
Кинематографическая легенда гласит: первая актриса, которой была предложена роль пожилой любительницы шахмат, была не кто иная как Фаина Георгиевна Раневская.
Каково?!
Предлагать исключительно комедийной актрисе роль в серьёзном шпионском фильме!
Актриса отказалась.
Есть ещё один факт, который свидетельствует: режиссёресса была весьма неравнодушна и к творчеству Ильфа и Петрова, и к комедии Гайдая.
Почитатели Остапа Бендера
В первой серии «Семнадцати мгновений…» Шелленберг и Гиммлер смотрят кинохронику.
Обратите внимание: действие нашего сериала происходит в феврале, а в кадрах американо-английской кинохроникальной
