Шевцова Л. Перехват лозунгов // Новая газета. – М., 2011. – 19 декабря. – С. 9.
27. Шимов Я. Эпоха Владимира Путина и трансформация российской государственности // Неприкосновенный запас. – М., 2008. – С. 26–39.
28. Шнайдер Э. Политическая система Российской Федерации. – М., 2002. – 262 с.
29. Sakwa R. Russian politics and society. 2nd ed. – L., 1996, XVII, 501 p.
30. Sartori G. Parties and party systems: A framework for analysis. – Vol. 1. – Cambridge, 1976. – 370 p.
ИДЕЙНО-СИМВОЛЬНАЯ ПОЛИТИКА И НАЦИОНАЛЬНЫЕ ИНТЕРЕСЫ РОССИИ
В статье ставится задача показать, как определенные идеи и знаки получают символические смыслы, включаются в политическую и правовую системы, становятся элементами идейно-символьной политики, артикулирующей осознанные национальные интересы.
Проблема связи идейно-символьной политики и национальных интересов возникает в позднее Средневековье и начинает разрешаться в Новое время. Тогда вместе с проблемой государственного суверенитета были поставлены вопросы реформирования монархических символов в соответствии с требованиями народного (национального) суверенитета и определения места того или иного народа в международных отношениях. В Голландии, США, Франции реализовывалась идея нации-государства, что требовало осознания национальных интересов суверенных государств и выражения их в идейно-символьной политике. Это затрагивало отношения науки, мифа, теологии. Ренессанс и Реформация подрывали регулятивную роль теологии, а Просвещение устанавливало господство научного знания со связанными с ним оптимистическими техницистскими надеждами. Но наука не смогла вытеснить из сферы политики и права миф и теологию. Последние оказались востребованы в идеологическом обосновании национализма и национальных интересов, конструировании национально-государственной идентичности и идейно-символьной политики.
Проблема национальных интересов была поднята на концептуальный уровень во время переговоров по заключению Вестфальского мира. Европейская цивилизация столкнулась с многообразием территориально-политических образований, у которых вызревали претензии на государственную субъектность. Уже Реформация в Европе показала, что народы и территориальные элиты обращаются к поиску национально-государственной идентичности, включающей обоснование комплекса территориальных, этноантропологических, конфессионально-культурных, экономических притязаний. Революции в Нидерландах и британских колониях Северной Америки, Великая Французская революция, войны Наполеона усилили тенденции формирования национальных государств. Утверждались идеология и политика обоснования своеобразия и исторической преемственности народов путем отстаивания и легитимации современных государственных границ (национальной территории), статистики и демографии (естественной антропологии, численности населения), самобытной истории, культуры, веры.
Данный процесс сопровождался обращением к ценностным основаниям в формировании национальных интересов. Это было нелегко обеспечить. С одной стороны, государства
