и должно быть. В тухлом дурмане сероводорода живёт каждый, кто сюда зашёл. Я это знаю. Здесь, в кальдере – наша группа Магнолия стояла лагерем, год назад.
Кальдера действительно представляет собой гигантский котёл, на днище которого шипят газами и клокочут поля сольфатар. Его внутренности защищены от ветров высокими бортами. Газы накапливаются в котле, особенно в безветренную погоду, особенно ночью…
Тропа хорошо натоптана. Мы легко спускаемся по ней на днище котловины. Теперь нам нужно пройти по колеям зарастающей дороги с километр влево, в дальний угол кальдеры…
Пришли! Мы стоим среди молодого березняка и озираемся по сторонам. Здесь – обширная, ровная площадка, рядом с истоком речки Озёрная. Промыв, в древности, огромный распадок в глинистом склоне кальдеры, эта речка вытекает из озера Горячее на запад, в сторону Кунаширского пролива.
Первым делом – снять рюкзаки…
– Фууу!
– Пришли.
Я озираюсь по сторонам. Среди молодого березняка, рядом со мной стоит деревце. Метров пять высотой. Оно уже вовсю цветёт! Розовыми, яблоневыми цветками.
– Ух, ты! – восторгаюсь я, – Как цветёт!
И я, первый шаг от своего рюкзака, естественно, делаю к нему…
– Вишня сахалинская! – через минуту поясняю я живо интересующемуся ботаникой, Александру, подняв лицо от своего определителя, – Во время цветения, листочки лишь наполовину выглядывают из почек – это характерный признак вишни сахалинской! Из трёх вишен, что растут у нас, только эта начинает цвести до распускания листьев!
Я разговариваю с друзьями, уже вынимая из своего ботанического рюкзачка гербарную папку…
Шаг в сторону – и вот! Низкие, в пояс высотой, кусты бересклета.
– Смотри! – удивляюсь я, – Здесь, бересклет – уже с полностью раскрытыми листьями! Ха! Он, уже цветёт!
Кустики бересклета обильно цветут! Мелкими, зелёными цветочками…
А уже, под моими ногами – вся земля устлана ковром тёмно-зелёных, кожистых, округлых листочков!
– Ах! Грушанка! – восхищаюсь я, – Сколько её, здесь! Она бутонизирует!
– Да-аа! – соглашается со мной Воробьёв, от своего рюкзака, – Здесь, в кальдере – значительно теплее.
Мы устраиваемся на ночлег: заготавливаем побольше дров, для долгого, ночного костра, с подветренной стороны натягиваем полог. Но, весна есть весна – с последними лучами заходящего солнца стремительно улетучивается тепло дня! Я натягиваю на себя всю одежду, какая только у меня есть. Но всё-равно, вскоре становится откровенно холодно. Да, ещё потягивает промозглый ветерок…
Пришла ночь. Спальных мешков, у нас, нет. А, без спальников, спать без костра – просто, невозможно! Я попробовал – зубы начинают лязгать громко и неудержимо… Периодически просыпаясь от огнём обжигающего холода, мы всю ночь поддерживаем наш костёр. Кажется, эта ночь не кончится никогда…
