удодейственную смесь. Просто хотелось блаженно потягивать ее из трубочки так, чтобы она никогда не кончалась.
Раиса подмигнула ей: "Ну как? Оценила? Здесь самые вкусные коктейли на всем черноморском побережье! Это у нас Армен такой кудесник! Он во Франции учился барному искусству. Правда, Армен?"– перевела она взгляд на темноволосого неулыбчивого парня и игриво подняла брови. Он пожал плечами и ничего не ответил. "Ты же специально такую профессию выбрал!"– продолжала доставать его Раиса. – "В смысле?"– не понял он. – "Ну Армен-бармен.Нарочно не придумаешь!"– Рая заливисто захохотала.
Лана опустила глаза и вновь сосредоточилась на божественном напитке. Это же надо было подобрать так точно и грамотно ингредиенты. Чтобы все эти вкусы и ароматы, столь непохожие и не сочетаемые друг с другом, здесь слились в единый гармоничный напиток. Вот оно – настоящее мастерство. И оно действительно похоже на колдовство! Также загадочно и малопонятно для непосвященных…
Зазвучала нежная мелодия – такая знакомая, такая печальная. The Blower's Daughter Дэмьена Райса.
Лану словно толкнули в грудь кулаком: это была их песня! I can't take my eyes off you… я не могу оторвать глаз от тебя. Сколько раз Он напевал ей эти строки, неотрывно глядя на нее. А она ему отвечала I can't take my mind off of you – я не могу выкинуть тебя из головы! И Он начинал ее безудержно целовать везде, попутно расстегивая пуговицы, молнии, высвобождая ноги из брючин, руки из рукавов....Лане так нравилось чувствовать себя безвольной, полностью отдающейся своему мужчине. Когда Он полностью раздевал ее, останавливался и начинал очень медленно гладить: шею, ключицы и потом все ниже, ниже.. Это ее так заводило, что хотелось окончательно раствориться в Нем, стать его частью. Для нее существовал только Он, только их мир – мир на двоих. И когда она уже изнемогала от желания, тогда Он приступал к тому, чего они оба так долго жаждали. Сокровенное общение, физическое проявление их страстной любви, соединение душ и тел – она полностью выпадала из реальности, забывая обо всём и обо всех.
А потом он ушел… Она никак не могла смириться с тем, что потеряла Его. Виновата ли в этом она сама? Почему Он решил оставить ее? Почему нарушил ту связь, которую прежде столь бережно лелеяли они оба. Она никак не могла этого понять. Не могла с этим смириться и принять этот разрыв.
Поэтому она оставила Его себе. Наше сознание – удивительная штука. Оно, может, немного посопротивляется сначала, но затем сделает так, как нам нужно, как мы от него требуем. Захотим увидеть себя самыми умными и прозорливыми – пожалуйста. Захотим, напротив, узреть себя самыми ничтожными, у кого никогда ничего не получается – да на здоровье. Сознание исполнит любой каприз, любое пожелание, нарисует такую картинку, какую захочет его хозяин.
Лана захотела, чтобы Он был с ней – таким, каким она его помнила. Веселым, спонтанным, искренним, отзывчивым. Любящим. Никогда не исчезающим. Всегда доступным и готовым к общению. Она видела Его жилище как небольшой уютный домик у зеленого холма. Лана садилась, закрывала глаза: вот Он идет по одуванчиковому полю (эти желтые цветы, полные красящей пыльцы, были ее любимыми) по еле заметной тропинке. А в конце Он всегда ждал ее – улыбающийся, радостный. Обнимал ее, говорил, как соскучился, как счастлив видеть. Она не хотела никого другого, не могла думать ни о ком больше. И пыталась вызвать Его в своем сознании, словно духа при помощи столоверчения. Если Лана не может быть рядом с Ним настоящим, она была согласна хотя бы на его копию.
Подруги переживали за нее, неоднократно пытались познакомить Ланку со своими приятелями. Но Лане никто не был мил. Она в каждом находила какой-то недостаток и отвергала после первого же свидания. А сама возвращалась с очередной встречи, закрывалась в своей комнате, выключала свет, задергивала шторы. И касалась себя – будто бы Его руками. Она вспоминала их ночи: жаркие, неповторимые. Эти страстные ласки, неутолимые поцелуи, яркие и безудержные оргазмы… Что и кто сможет с этим сравниться?
В конце концов ее самая настойчивая подруга Раиса практически насильно утащила Лану на море. Просто пришла к ней однажды и приказала собирать чемоданы, потому что вечером у них билеты на самолет в Анапу. "В какую еще Анапу – ты рехнулась?"– возмутилась Светлана. "Мы летим в Анапу, а оттуда поедем в уникальное место – Большой Утриш, слышала о таком?"– заявила ей Рая. И начала свой рассказ, попутно доставая Ланин чемодан, и скидывая туда ее нехитрые пожитки.
Она описывала с восхищением это заповедное место: реликтовые можжевеловые рощи, пышные розы и этрусская жимолость, могучие горы, чистейшее море, дикие дельфины.... А какие там закаты! Рае повезло: удалось снять очень недурную квартирку на двоих у знакомой хозяйки. "Поверь мне, Ланчик, ты не пожалеешь! Мы с тобой так подожжем, что нас долго будут помнить!"– и она потрясла кулаком – то ли угрожающе, то ли многообещающе.
Светлане оставалось только покориться. Может, это выход? Плыть по течению, отдаться, а не сопротивляться ему. Лана по-прежнему не хотела расставаться со своим Возлюбленным, живущим у зеленого холма ее сознания. Она прятала его от
