style="font-size:15px;"> – Прямо здесь? – спросила Алина, оглядев его комнатку, уставленную стеллажами с видео кассетами.
– Нет. Здесь попалят. Давай у тебя. Заодно и новоселье обмоем.
– Хитро. А мы только вдвоём будем отмечать и обмывать? – лукаво прищурившись спросила она. – У тебя же, на сколько я помню, жена была. Как Наташка поживает? Давно её не видела.
– Да нормально она поживает. Ей до меня нет дела, мне нет дела до неё. Так и живём.
– Вы тут за три года, пока меня не было, совсем с ума посходили.
– Не без этого. Ну так что, согласна? Я тогда скажу Анечке, чтобы собиралась?
– Что за Анечка?
– Девушка, у которой ты была на собеседовании. Она тут всё: и секретарша шефа, и начальник отдела кадров, и ведущая моей программы…
– И твоя любовница, – перебила его Алина, и в её интонации проскользнули нотки ревности. – Обычно же своих секретарш директора трахают.
– У нас всё как у всех, – улыбнулся Юра.
– То есть Анечку одновременно трахаешь и ты, и директор? Как его…?
– Александр Анатольевич его зовут. Но не одновременно, а по очереди. Но шеф в приоритете. Тут я соблюдаю субординацию.
– А ей от вас не тошнит?
– Вроде довольна. Сама потом спросишь.
Обмывание и отмечание закончились быстро, и уже через час Алина сидела на кухне, согревая в стакане остатки коньяка, и слушала звуки любви, доносящиеся из-за фанерной двери, и они скорее раздражали её, чем возбуждали. Она всегда считала, что с ней что-то не так, что у других есть то, чего у неё нет, что другим достаётся лучшее и получают они гораздо больше чем она. Тому подтверждение было за стеной. Вечно ждать и получать лишь объедки – вот её участь. От этой истины на душе становилось ещё тоскливее, на столько, что не спасал даже коньяк.
А когда в её квартире вдруг появился Александр Анатольевич, и щуря подслеповатые глазки предложил любовь и покровительство, Алине почему-то не ощутила ни восторга, ни щекочущего чувства, которое случается с дамами, которые заждались именно этого.
– Зачем ты дал мой адрес шефу? – спросила Алина, зажав Юру в углу комнаты.
– А у меня был выбор? Анатольевич сказал, что уволит, если не скажу.
– Он целый год на меня внимания не обращал, проходил мимо, и даже не здоровался, а тут припёрся с цветами и шампанским. Я в халате, в тапочках драных, а он мне про любовь и чувства всякие. Как ты думаешь, мне было приятно?
– Ну уж не знаю. Он дядька видный, богатый. Анька если узнает, что ты с ним крутишь, глаза тебе выцарапает.
– Так ты ей скажи. Ускорь процесс.
– Не делай из меня тварь какую-то. Мне самому, знаешь, как противно было спать с ней после него. Как вспомню, так блевать хочется. А теперь она будет только моей.
– Представится повод, обязательно расскажу Анечке, что тебя тошнило от неё.
– Ну
