из которого ни тот, ни другой не может выйти победителем. В конечном итоге все это приводит к настолько сильному нарушению интегральности или цельности, что их дух оказывается сломленным. Такое сломленное состояние легко и наглядно можно наблюдать у собаки, которая перед строгим хозяином поджимает хвост и прячет его между лап. Но ничуть не сложнее увидеть и сломленного ребенка, взгляд которого становится тусклым, тело зажимается и костенеет, а вся манера поведения свидетельствует о покорности и подчинении. Такие дети, вырастая, превращаются во взрослых неврастеников, которые могут быть обучены науке побеждать, но совершенно не знают, как быть веселыми и радостными.
Люди, которые приходят на лечение к психотерапевту, независимо от того, насколько они преуспели в своей карьере, – это личности, дух которых сломлен до такой степени, что им полностью чуждо чувство радости. Конкретные симптомы, которые у них наблюдаются, представляют собой всего лишь внешние проявления их патологического состояния или дистресса. Некоторые из этих пациентов могут быть сломлены до такой степени, что они стали буквально недееспособными, в то время как другим вроде бы удается вполне успешно функционировать в обществе. Однако было бы ошибкой полагать, что если кто-то не обращается к психотерапевту или вообще не верит в необходимость наличия врачей с такой профессией, то он непременно здоров. Я приступил к лечению у Вильгельма Райха, питая иллюзию, будто я в полном порядке, но не потребовалось много времени, чтобы обнаружить следующее: на самом деле я был изрядно напуган и полон всевозможных страхов, не чувствовал себя в безопасности, а мое тело было физически напряжено. В одной из своих предыдущих книг, которая называется «Биоэнергетика», я уже рассказывал о своем опыте в качестве пациента этого выдающегося психотерапевта – опыте, который буквально ошеломил меня осознанием степени и глубины моего невроза, но одновременно показал путь к восстановлению своей цельности как личности и дал мужество настойчиво следовать выбранному мною пути.
Этот путь состоял в том, чтобы капитулировать перед собственным телом и внимательно слушать его сигналы. Я должен был перестать отождествлять себя со своим эго и перейти на самоотождествление с телом и его ощущениями. На уровне эго я воспринимал себя как человека яркого, интеллектуального и во всех отношениях превосходного. Мне верилось, что я смогу достигнуть многого, но чем именно это окажется – не знал. Я жаждал стать знаменитым. Мною двигали далеко не ординарные амбиции, внушенные матерью, которая хотела с помощью сына как-то компенсировать полное отсутствие амбициозности у моего отца; но, к счастью, я получал с его стороны достаточную поддержку, чтобы не позволить своей матери добиться надо мной полной доминации. Следовательно, для меня отдаться во власть своему телу, капитулировав перед ним, означало, в частности, необходимость отбросить этот раздутый образ собственного эго, которым я на самом
