лишь мозгом операции, а не исполнителем. Теперь никто не мог доказать вину Фрама, но он решил не останавливаться на этом, а самому стать шантажистом. Он не хотел, чтобы Меф покончил с собой, хотя, с другой стороны, тогда правда навсегда умерла бы, но он предпочёл бы воспользоваться преимуществом. Он убедил Мефа стать адвокатом, и тот в это поверил. Теперь у Фрама появлялся друг-юрист, который мог бы в случае чего вытащить его из любой беды, «они ведь друзья», поэтому он так резко отреагировал, когда Меф заявил о другой работе. А если бы тот из-за своего идеализма отказался бы ему помогать, Фрам мог бы начать угрожать, что расскажет, что это он убил старуху. До сих пор это убийство не было раскрыто. Меф был неосторожен, нашли его отпечатки пальцев, но никто не мог связать его с этим делом, чтобы проверить его, поэтому это сочли разбойным нападением. К тому же Фрам, узнав о смерти старухи, обчистил её дом, пока не приехала полиция. Или же, в случае чего, Фрам пошёл бы на сотрудничество с полицией, выдав Мефа, а ему в ответ облегчили бы наказание. Это были крайние случаи. Он надеялся, что до этого не дойдёт, но, в любом случае, Меф стал бы козлом отпущения для Фрама. Желая восстановить справедливость, он лишь помог настоящему убийце.
– Все всегда были правы, я неудачник.
Меф упал на ледяной пол.
– Лишь жалкое ничтожество, жалкий слизняк, которое ничего не может сделать правильно, которому следовало бы вообще никогда не существовать ради всеобщего блага!
Он полез в карман за своим сокровищем, достав оттуда кулон с раковиной. Раньше это была просто безделушка, не больше не меньше, но теперь она была особенной, потому что в ней была заключена память, в ней была история. Обняв этот кулон и заплакав, он закричал:
– Это я должен гореть в АДминистрации! Это я виновен во всём! Пожалуйста, убейте уже наконец меня! Я не хочу больше причинять вред другим! От меня лишь у всех беды!
Его Слушатель начал спускаться к нему из центра струн.
– Каждый сталкивается с подобными мыслями, не ты первый, не ты последний. Я тоже так думал о Себе, поэтому Я и создал АДминистрацию, чтобы больше никто не притворялся, тем, кем не является, и каждый мог делать то, что умеет лучше всего, не скрывая боль. Мы рождаемся не по своей воле, значит у каждого есть предназначение для жизни, и как прожить эту жизнь, решать только нам.
Он спустился достаточно, чтобы Меф мог увидеть Его, Того, Кто пережил нечто ещё худшее и поклявшегося избавить мир от боли и несчастий. Глядя на Него, Меф задумался: что было у него дома – родители, которые не особо лезли в его проблемы; семья, которую он не смог защитить; друг, который оказался жирным ублюдком, вертевшим им все эти годы; работа, на которой он ничего не добился и которая приносила ему лишь разочарование; начальница, которая не видела истинных причин и делала всё так, как ей говорили, как правильно; напарница, которая была во всём его лучше; весь этот серый мир, погрязший в лицемерии,
