он назвал «огненным воздухом»), авторство открытий пришлось делить с менее талантливыми учеными – они успели опубликовать похожие результаты изысканий до него. Редактор Шееле более пяти лет откладывал публикацию книги, которую химик создавал с большой любовью и невиданной педантичностью. Он был настолько увлечен, что нередко нюхал и даже пробовал на вкус открытые соединения и элементы. И хотя прусскую кислоту пробовать он не стал – она бы убила его в считаные секунды, – эта дурная привычка стоила ему жизни. Шееле умер в возрасте сорока трех лет: печень у него разложилась, всё тело покрылось гнойными язвами; он едва мог двигаться из-за скопления жидкости в суставах. Те же симптомы наблюдались у сотен детей, чьи игрушки и сладости были окрашены цветом, созданным Шееле с добавлением мышьяка. Химик не знал, что создал яд – зеленый оказался настолько глубокого и притягательного оттенка, что полюбился самому Наполеону.
Англичане отправили императора в ссылку на остров Святой Елены, где он прожил шесть лет в резиденции Лонгвуд-Хаус – мрачном, сыром особняке, кишащем пауками и крысами. Стены в комнатах украшали обои зеленого цвета – того самого оттенка Шееле. Через двести лет после смерти Наполеона ученые взяли пробу волос императора и обнаружили в них высокую концентрацию мышьяка. Вероятно, этот яд вызвал раковую опухоль – в желудке у императора зияла дыра размером с теннисный мяч. В последние недели жизни Наполеон угасал так же быстро, как его войска когда-то захватывали одну европейскую страну за другой: кожа приобрела землистый трупный оттенок, глаза потускнели и ввалились, в жидкой бороде скопились ошметки рвоты. Мускулы на руках стали дряблыми, а ноги покрылись множеством шрамов, словно кожа вдруг вспомнила каждую царапину и ссадину, что император получил за всю жизнь. Однако в ссылке страдал не только Наполеон. С ним на острове пребывала его свита, слуги жили с императором под одной крышей. Они оставили множественные воспоминания о том, как он мучился от боли в животе и поноса, страдал от чудовищных отеков и жажды, которую ничем нельзя было утолить. У многих слуг появились те же симптомы, что у их покровителя. Тем не менее врачи, садовники и прочая обслуга едва ли не передрались из-за простыней, на которых скончался Наполеон, – пусть они и были перепачканы кровью, экскрементами, мочой и наверняка пропитаны ядом, постепенно отравившим покойного.
Мышьяк – терпеливый убийца. Он прячется в тканях организма и копится там годами. Цианид, напротив, убивает быстро, не дает дышать. Достаточно высокая концентрация яда стимулирует химические рецепторы каротидных телец, возникает рефлекс, который буквально останавливает дыхание. В английской медицинской литературе этот рефлекс описывают как «шумный вдох». Следом наступает тахикардия, апноэ, конвульсии и остановка сердца. Из-за быстрого действия цианид полюбился многим убийцам. Например, враги Григория Распутина попытались спасти последнюю русскую царицу Александру
