я готов!
– Превосходно! – радовался советник. – Ещё девять – и все остальные свободны.
Ещё один стражник с копьём подошёл к советнику и по его указке забрал и проводил неизвестного мужчину к статуе. Его тут же окружили другие советники, о чём-то разговаривая между собой и препираясь. Они будто бы спорили или уже делали ставки.
Тем временем ведущий советник с семью медалями скакал из одной части толпы к другой, выбирая ещё участников состязания, среди которых Глеб знал только одного здоровяка. Вместе они часто работали в шахтах. Рука об руку. Что станет с этим человеком?
Толпа внезапно начала расступаться перед Глебом. Внутри у него всё упало. Голова закружилась, когда советник прошёл мимо Сэма и него самого.
– Нет. Нет. И снова нет. Слишком маловат. Слишком туповат. Простоват, – бормотал под нос советник, осматривая людей.
Если он выберет Глеба, это будет ужасно! А если – Сэма? Это будет ещё хуже!
– Ты боишься, парень? – внезапно удивился советник, обращаясь к Глебу. – Странно… Но ты мне не нужен. Слишком мелкий уж. О, вот вы!
Советник остановился напротив соседа Глеба по комнатам. Как и всех остальных, мальчик не знал его имени, но вдруг жалость сжала сердце. Состязание – это приговор на проигрыш с вероятностью в девяносто процентов! Зачем же король их проводит?
– Да, я готов! – согласился сосед Глеба, и его тут же проводил стражник к статуе.
– Остался последний участник! – объявил советник и прочь пошёл от Глеба. – О! – воскликнул он сразу же, – вы нам подходите!
Внутри мальчика что-то туго затянулось. Он отвернулся от советника и вышел из толпы, не обращая внимания даже на Сэма. Вчерашний восторг по поводу зелёных камней поглотила тоска в предчувствии завтрашнего события. А Сэм так и стоял, смотря только вперёд перед собой.
Делать сегодня нечего. Работать накануне состязаний запрещено королём. Можно хоть весь день пролежать в пещерке или побродить по улицам города, которые Глеб и так знал как свои пять пальцев. А впрочем, можно и поспать.
Когда на следующий день солнце оказалось прямо над двумя иглами самой высокой горы, будто насаженный воздушный шар, изо всех углов Каменграда раздались рёвы труб. Стражники зазывали людей пройти к арене и занять места.
Под небесным куполом и безжизненными лучами солнца арена выглядела, как всегда, грубо и беспощадно. По большей мере беспощадной она была для тех, кто на неё взойдёт, но уже не выйдет.
Люди, как вороны, окружили каменные трибуны с высеченными стойками. Пустые места заполнялись жаждущими зрелища.
Глеб встал у выхода с трибун, поближе к стражникам.
На овальной арене стояли четыре солдата в узких чёрных робах. Каждый держал копьё, а голову его защищал шлем. Если бы не их одежда и доспехи, то парни находились бы на трибунах и слились бы с толпой. Как и у всех вокруг у них тусклые бесчувственные и пустые глаза, грубые лица и полное
