закрыли мне дорогу к простому, открытому сознаванию. Или, как выражался мой первый буддийский учитель, мастер дзен Сун Сан Са Ним: «Слишком много мыслей!».
Понимая, что мне нужно больше методов, форм практики и учителей, чем давал подход Кришнамурти, я посетил свой первый сэссин (интенсивную практику дзен-буддийской медитации) – и с тех пор, несмотря на многочисленные взлёты и падения, я остаюсь в лоне буддизма. Но я никогда не отказывался от практики чистого сознавания, которой научили меня Кришнамурти и Вимала Тхакар. После моего первого сэссина я на десять лет глубоко погрузился в практику корейского, вьетнамского и японского дзен, которую я очень люблю; за это время моя любовь к простоте чистого видения стала ещё более глубокой и непоколебимой.
Внимательность к дыханию «официально» стала моей спутницей в 1982 году, когда я познакомился с випассаной, или медитацией прозрения, которую преподают в традиции Тхеравады преимущественно в Таиланде, Камбодже, Мьянме (Бирме) и Индии. Как правило, в первые дни ретрита учителя призывали йогинов осознавать только дыхание – сделать его единственным объектом внимания. Цель такой практики ограничивалась сосредоточением и успокоением ума. Когда ум становился устойчивым, это называли самадхи. Такая практика была подготовкой к випассане – непосредственному видению природы всего процесса ума-тела и восприятию того, как реально действует Дхарма. Здесь понятие Дхарма означает естественную истину вселенной, выраженную в учениях Будды.
Я освоил, практиковал, а затем и преподавал такой вариант сознавания дыхания, пока мне не посчастливилось познакомиться с Бхиккху Вимало – немецким монахом, который много лет жил и практиковал в Мьянме и Таиланде. Он исправил моё ограниченное понимание, показав, что сознавание дыхания должно помогать в формировании полноценной практики, куда входят и самадхи, и випассана. Это было для меня чем-то новым! Он рассказал мне о сутте, в которой это учение излагается ясно и логично. «Прочти её!» – сказал он. Так я открыл для себя «Анапанасати-сутту»[2].
Благодаря Бхиккху Вимало я стал понимать, что сознавание дыхания – это полноценная практика, которая может приводить сначала к успокоению ума, затем – к познанию процесса ума-тела, в том числе чувств и состояний ума, и наконец – к прозрению и освобождению.
Эта практика осознанного дыхания стала играть такую важную роль в моей жизни, что я стал искать мастеров, которые её практикуют. Мне посчастливилось тесно сотрудничать с великим вьетнамским мастером дзен Тхить Нят Ханем и почитаемым тайским мастером Аджаном Буддхадасой. Затем я узнал об «Анапанасати-сутте» ещё больше от Тханиссаро Бхиккху – монаха линии передачи учения Аджана Ли.
Я понял, что эти три выдающихся учителя читают одну и ту же сутту, периодически обращаются к одним и тем же переводам, но понимают её смысл совершенно по-разному: меня это поразило, но также и поставило в тупик.
«Мадджхима-никая» 118.
