– не смог. Оба – безумно любившие друг друга и единственного сына. И которых безумно любил он.
А к женщинам… Которые его тоже – безумно (непонятно, правда, за что и почему) любили, он относился… ммм… никак. Да никак он к ним не относился! Потому что – не свои. Просто брал их за живое, а потом по этому самому живому и резал, прижигая на долгую память свое тавро И плыл дальше, не оборачиваясь и не сожалея ни о чем. Подолгу ни у одного причала не задерживался, неспешно продолжал свой путь: к другим, неизведанным берегам. Совершенно не задумываясь о том, что и кого оставляет позади: "Отзвонил и с колокольни".
Его неизменная привычка: никогда не оставаться с кем-то на всю ночь, конечно, женщин злила и расстраивала. Но ему было все равно. Всегда уходил спать к себе домой. В чистую постель, пахнущую свежестью. Никому не давал шанса проснуться с ним рядом. Не хотел. Не видел в этом ничего романтичного. Утро все меняло: лохматые волосы, неумытое лицо, неряшливый вид, несвежая одежда, чужой запах – что в этом привлекательного? Ровным счетом ничего.
Он так и не смог прикипеть душой к кому-то. Ни одна из тех, кого он встретил на своем пути, не зацепила. Так и не стала своей. Не смогла занять особое, постоянное место в его жизни. Многие, почти все – страсть как желали, но ни у одной не получилось стать его любовью навсегда.
А она? Она, пожалуй, смогла бы стать той, что закроет своим присутствием все и всех. Не прилагая никаких усилий, оказалась бы единственной из женщин, самой пресамой. Лучшей. Своей. Обожаемой до фанатизма. И любимой так, как никого и никогда он не любил. Он бы точно поставил ее пьедестал и встав перед нею на колени, не уставал бы ежедневно, ежечасно благодарить Всевышнего за то, что она, эта прелестная девочка с точь-в-точь такой же, как у него, родинкой на щеке, есть в его жизни.
Но вот как раз ее-то он и не признал, когда встретил. Дважды в жизни пересекался с ней нос к носу, но не распознал намеков все еще холившей и лелеявшей его Судьбы. Не узнал. Не понял, что своя. Не почувствовал ту незримую нить, которая их связывала на самом тесном и самом важном – генном уровне.
3
Девочка… Она появилась на свет майским вечером. Прекрасным, теплым вечером, пахнущим сладкой сиренью вместе с едва уловимым запахом свежей травы и полумокрой земли, не успевшей еще до конца просохнуть после очередной весенней грозы.
Чудесный весенний день легко принял в свои объятья маленькую крошку. Перед этим, правда, все утро проплакав от души со всей своей дождливой мощью, рыча грозными раскатами и пугая людей невероятного вида блестящими молниями на сумрачном небе. Проревев навзрыд (словно зная заранее о всей той невыносимой боли, которую приготовила злодейка-судьба готовящейся появиться на свет малышке), сердобольный майский день под порядковым номером одиннадцать, наконец, успокоился. И к вечеру нежно принял в свои объятья маленькое создание с необычным именем и с такой же необычной (врагу не пожелаешь какой!) судьбой.
Девять
