го города. Поздний вечер. За окном бушует непогода. Настоящая вьюга. Завораживающий танец борьбы снега и ветра. Никто не знает, кто сдастся первым. Кто победит.
Люблю зиму. Люблю метель. Мороз. Снег. В это время года по-настоящему ценишь домашний уют.
Кстати, об уюте. Сейчас бы в свою родную квартиру, в теплоту, на свою территорию. Приготовить кофе, бельгийские вафли с карамелью и клубникой, забраться на диван с ногами, укрывшись пледом, и смотреть какой-нибудь новогодний фильм, неважно какой. Хоть десять раз до этого пересмотренный. И чтобы рядом обязательно сидеть бок о бок, почти в обнимку, и слышать доброе ворчание своего девятилетнего сына: «Мам, давай другой фильм? Ну сколько можно смотреть их? Каждый год одно и то же! Может, сегодня новогодний мультик посмотрим?». Ворчал, но сам с удовольствием бы прижимался ко мне, взял в руки миску с карамельным попкорном и, не отрываясь, смотрел фильм или мультфильм. Уютно. Рядом. Хорошо. Как нужно.
Но сына рядом нет, он уехал на пару дней со своим классом в Великий Устюг на экскурсию на родину Деда Мороза. Дома никто не ждет. И спешить никуда не нужно. И вроде я там, где по логике и должна быть. И вроде с тем, кто симпатичен. Но… Это большое, жирное, подчеркнутое НО! Как же я не люблю этот союз! Как хочется без сомнений. Без всяких этих НО.
Хватит. Сама себя загоняю. Остановись, Маша! Просто перестань.
И я отключаю голову. Я – женщина. Молодая. Красивая. Интересная. И я хочу почувствовать себя желанной. Поэтому я тут. В дорогом гостиничном номере. Рядом с привлекательным мужчиной. Интересным мужчиной. Мне хватило пары свиданий, чтобы точно это понять.
Я уверена, что он сможет доставить удовольствие, сможет заставить почувствовать себя желанной, нужной, красивой… Его интерес и желание в отношении меня легко заметен. А мне… Мне лишь нужно отключить голову. У меня получится. Ведь раньше получалось. И сейчас получится. И даром, что искры страсти не летают по телу, не подгибаются коленки, нет томления в животе, кровь течет по венам и артериям с привычной скоростью… Ведь неважно, правда?
– Держи, – беру в руки бокал на длинной тонкой ножке. Искрится пузырьками. Шампанское. А я ведь говорила, что не пью. Не запомнил. А надо ли? Сама не утруждалась, если честно, хоть что-то из пары встреч с Матвеем о нем запомнить. И почему?
Он встал за моей спиной. Обнял за талию. Прижал к себе плотно, сильно. Так, чтоб я ощутила его желание. Вдохнул аромат на моей шее, повел вниз.
– Словно карамель, в руках держу. Такая ты красивая, Маша. Такая хрупкая. Даже страшно прикасаться.
Я отставила бокал на подоконник.
Прикрыла глаза, отбросила все посторонние мысли из головы. Дала шанс на удовольствие себе. Слушала, впитывала его слова.
Одна его рука крепко держала меня за талию, другая путешествовала по моим изгибам – сминала грудь через ткань, скользила по бедру, останавливаясь у кромки чулок.
В тишине номера слышалось лишь глубокое дыхание мужчины и яркий звук расстегивающейся молнии на моем платье.
Прохлада коснулась моего тела. Нет, еще не разгоряченного ласками и объятиями, но уже готового к этому.
Легкий разворот – и горячие губы мужчины обрушились на мои. Обняла его за крепкие плечи, ответила на поцелуй.
– Красивая. Какая же ты красивая.
Все аккуратно, до невозможности нежно. Снято белье, чулки. Все это сопровождается короткими поцелуями, рваным дыханием не только Матвея, но уже и моим. Замечаю испарину на его висках, плечах. Он сдерживается. Правду сказал, что боится сделать больно. Я слишком хрупкая для него. Он сдерживается, а мне вдруг стало от этого так приятно. Он заслужил. Я отпустила себя. Он понял. Улыбнулся. Рукой спустился в развилку моих бёдер, проверил, что я готова.
Мой первый стон был пойман поцелуем – глубоким, жарким.
Шелест фольги – и неторопливое погружение.
Движения наших тел тягуче-медленные. Не сбиваясь, не ускоряясь, мы целовались и двигались навстречу друг другу. Оба в испарине. Сменяли позиции, ловили стоны, руками нежно ласкали, исследовали… Целовали неспешно, глубоко, не торопясь.
К финишу пришли одновременно. Иначе и быть не могло.
Тело разнежилось, было липким и разгоряченным.
Было одновременно и хорошо, и противно. За выполненную физиологическую функцию – получение оргазма – тело было благодарно, а вот душа… Она была словно оплевана. Душу и сердце не обмануть. Они до последнего сопротивляются тому, кто не тот самый. Кто лишь суррогат. Лишь замена. Им подавай любовь, влечение, искры, страсть, похоть, единение, совпадение и чертовы бабочки в животе, и пожар там же.
Мне хорошо, но не более. Это действительно не то, что нужно, не с тем. Матвей просто не мой.
Хватит. Устала.
– Пойду
