на дно, то ли прах, то ли страх,
Несомненно одно – это всё-таки крах!
***
Звуки припева провожали черный «БМВ» седан, который с зажженными фарами уже мчался по трассе из города.
Так прощай же, прощай, родная,
Не печалься – всё впереди.
Свеча ярче горит, сгорая,
Так гори же, смелее гори!
За рулем Яна смотрелась особенно амбициозно. Предвкушая начало новой жизни, она стремительно двигалась к цели и, как всегда, по неизвестно откуда взявшейся привычке, говорила сама с собой:
– Что ты себе мнишь? Сиди, жди, сиди, жди. Я тебе кто? О'кей! Обойдемся. Сборище моральных уродов!
Яна свернула с трассы на дорогу местного значения. Теперь главное не пропустить поворот, иначе придется пилить вокруг, через поселок, а это ещё километров так… одним словом, в общем, прилично.
– Триста миллионов умножить на два… плюс двенадцать пятьсот, это будет шестьсот двадцать пять… шестьсот двадцать пять миллионов! Ого! А если умножить на три? Это уже о-го-го! Так, – Яна с нетерпением набрала номер телефона: – Женя, алло, слышишь меня? Утром сразу ко мне, понял? Что-что – сюрприз! Всё, целую, пока.
Яна положила трубку. Вот он – поворот на лесную дорогу, чуть не проехала. Та ещё дорога, ямы да колдобины, бездорожье, три-четыре километра фигурного вождения, зато близко и прямо к дому.
Но вскоре дорога стала совсем непроходимой для седана. Яна остановила машину, вышла и посмотрела на колею.
– Чёрт, так и знала! – топнув ногой, сказала она. – И не объехать ведь ни справа, ни слева.
Яна достала из машины портфельчик и, срезая угол, пошла по лесу пешком, подсвечивая бездорожье телефонным фонариком. Стараясь подавить страх, она шла аккуратно, чтобы не дай бог ни споткнуться, не упасть, но всё же споткнулась, каблук, как назло, увяз в глине, туфель слетел с ноги. Где же он? Чёрт бы его… Вот, слава Богу, нашла! Яна надела туфель и вдруг услышала сбоку какой-то шорох, явное присутствие жизни. Яна замерла, затаив дыхание, осторожно направила фонарик на звук.
Ветки кустарника раскачивались, сначала нехотя подрагивая, затем всё сильнее прогибались, уступая превосходящей силе. Нечто сопящее живое, будто проснувшись, пыталось выбраться из кустов.
Яна попятилась и перешла на бег. Казалось, что Нечто следует за ней попятам, казалось, вот-вот догонит, схватит за волосы. Яна бежала, бежала, но каблуки, лес, ночь.
Запыхавшись и уже выбившись из сил, она отчаянно развернулась и направила фонарь в темноту. На тропинке стоял огромный сопящий хряк. «Опять испугалась», – подумала Яна и погрозила поросенку кулаком.
Тяжело дыша и постоянно оглядываясь, Яна вышла на опушку леса. Впереди, за забором, контуры отцовского дома. Она подошла к деревянной калитке, что справа от больших ворот, потянула за веревку и вошла во двор. В доме горел свет, значит, отец ещё не спит. Успокоив дыхание, Яна поднялась на крыльцо и вошла в дом.
В прихожей её встретил ротвейлер Перри.
– Привет, Перри! – сказала она и потрепала
