теперь? Что теперь делать?» – думала Яна, подпирая дверь, в которую с другой стороны настойчиво стучали кулаком.
***
Через два часа из темноты соснового леса двое в черном волокли по земле бездыханное тело. Они появились в слабом свете уличного фонаря, затащили тело в деревянное здание свинарника и бросили в зловонную жижу.
***
Ещё через час у горящего свинарника хаотично метались люди. Их потные, грязные от сажи лица освещались бликами огня. Среди них заметно выделялся отец Яны – Лесник, временно исполняющий обязанности председателя леспромхоза. Он пытался руководить тушением пожара, но из-за треска, криков и прочего шума его громкий голос был едва слышен:
– Багор, сюда! Быстро сюда! – осипшим голосом кричал он.
Мужчина в брезентовом плаще и рукавицах зацепил багром деревянные ворота. Ворота слетели с прогнивших петель. Мужчина нахлобучил на голову капюшон и забежал в горящий свинарник, из которого с визгом побежали свиньи.
Механик пытался запустить дизельный насос, который затарахтел и, фыркнув водой из шланга, заглох, затарахтел и снова заглох. Механик со злостью ударил его ногой.
Выплеснув очередное ведро воды в окно горящего здания, мужчина в куртке швырнул пустое ведро на землю.
Пламя уже полностью охватило крышу, и люди беспомощно смотрели на всепожирающую стихию огня.
– Вот оно как, – вслух подумал Лесник. – Вот и нет фермы. Сгорела.
«Так и пилорама… – думал он уже молча, – да и дома-то почти все деревянные, сколько уж погорело… так и всё что хошь, не ровен час… – Тут он почему-то вспомнил о дочери: – Как она там? Всякое может быть… хоть бы приехала, повидаться…»
Помочь он ей ничем не мог, она и не приезжала. Он знал про Евгения, был как-то у них на съемной квартире, один раз был… и больше не ездил, не хотел. К тому же в леспромхозе сплошные передряги – то одно, то другое, странные дела, вот и пожар опять – с чего вдруг?
Удивляться тут было нечему, пожары уже стали для всех чем-то привычным, и в колхозе, и в леспромхозе, да и в районе все уже знали, что это не пожары, а поджоги. Но Лесник всё же удивлялся, и не пожарам и поджогам, а совсем другому удивлялся. Погорельцы продавали свои участки, паи в общем хозяйстве и разъезжались кто куда. Это было странно, не то что продавали, это как раз понятно, а то странно, что нашелся ведь какой-то покупатель на сгоревшие избы, и деньги платил, мало платил, но платил.
За погорельцами потянулись и другие сельчане. Многие уехали, особенно когда председатель леспромхоза сбежал, вместе с пиломатериалом сбежал, сволочь. Многие тогда уехали, очень многие, но не все.
Когда Лесник взялся исполнять обязанности председателя, собрались мужики, все кто остался, стали думать, как им хозяйство удержать? Задача нелегкая. Рабочих рук уже давно не хватало, техники раз-два и обчёлся, а исправной и того меньше, запчастей нет, хоть на металлолом сдавай, поэтому часть
