путем, с помощью специальных реагентов и оборудования. Но о каких реагентах и оборудовании может идти речь, когда исследуется не химический состав или технические характеристики какого-то предмета, фото или видеопленки, а нравственная категория?
И я совершенно солидарен с Шишковым С., по мнению которого, чтобы иметь умысел изготовить или сбыть порнографический предмет, нужно как минимум заранее сознавать, что изготовляемое или сбываемое действительно является порнографией. Если же порнографический характер предмета можно установить лишь впоследствии в ходе производства по уголовному делу и только с помощью специальных познаний (экспертизы), то, признавая действия изготовителя умышленными, мы имеем дело со случаем объективного вменения, отвергаемого российским уголовным правом [в соответствии с ч. 2 статьи 5 УК РФ «объективное вменение, то есть уголовная ответственность за невиновное причинение вреда, не допускается» /29/, – прим. авт.]. В указанных случаях изготовитель (или сбытчик), не обладая специальными познаниями, просто не может знать, что предмет является порнографическим. Но если субъект не мог знать, каков характер совершаемых им действий, то его нельзя признать виновным в их совершении. /70/
Теперь обратимся ко второму виду незаконных действий с порнографическими предметами – «очевидному», который, якобы, не требует экспертизы. Но существует ли «очевидное» по делам о порнографии?
В сложившихся обстоятельствах обязательным условием наступления уголовной ответственности в рассматриваемой сфере должно явиться «официальное» определение порнографии, содержащееся либо в самом уголовном законе, либо, по меньшей мере, в руководящих разъяснениях Пленума Верховного Суда Российской Федерации.
«Я же, – говорит С. Шишков, – попытаюсь подвести предварительный итог сказанному.
Без законодательного или иного «официального» определения порнографии нельзя говорить о так называемых «очевидных» случаях в рассматриваемой области. То есть о случаях, когда установление порнографического характера предметов якобы не составляет особого труда и не требует специальных познаний. Вследствие того, что в настоящее время такого рода определение отсутствует, а потому на вопрос о существовании «очевидного» применительно к порнографии следует дать отрицательный ответ» /70/.
С Шишковым С. частично согласны специалисты Центра судебной экспертизы Министерства юстиции Республики Казахстан. По их мнению /234/, в первую очередь, проблема должна решаться посредством «популяризации» основ методики исследования объектов порнографического характера. Необходимо, чтобы каждый, кто занимается поставкой в РК печатной и видеопродукции, знал, каково ее содержание. Центр СЭ не исключает возможность специального обучения таких лиц, а также распространителей, непосредственно реализующих продукцию сомнительного содержания.
Конечно, до тех пор, пока не будет
