костюмах на мавзолее. Даже их генсек любил травить анекдоты про нас с высоких трибун. они незлобиво острили на этот счет, употребляли какие то непонятные слова: тоталитаризм, коммунистический режим, идеологические шоры.
И однажды!
Однажды им удалось уговорить нас взглянуть на мир под другим углом. И нам открылась совершенно другая картина! оказалось, все это время нас вели не туда и строили мы не то. оказалось, что все эти могущественные пенсионеры в униформе воры и разбойники. Чужаки и временщики. настоящие правители так себя не ведут, они болеют за своих. И мы скинули плохих вождей с высоких трибун, выбрали хороших и отгородились от бывших соседей колючим забором.
Гостям так понравились эти перемены, что многие из них перебрались к нам. они открыли здесь свои офисы и напросились к нам на постой.
К тому времени мы закончили институты, переженились, и у нас родились дети. вместе с детьми появились на свет новые слова: кооперация, приватизация, акционирование…
Неожиданно наши деньги превратились в пыль. нам становилось все труднее и труднее сводить концы с концами. но наши преданные гости не переставали улыбаться и по дружески хлопали по плечу. они говорили, что все это временно, что все это они уже проходили много раз и надо потерпеть и что инфляция (тоже новое слово) имеет свойство появляться и исчезать. как грипп или понос. И мы верили. Потому что нам тоже хотелось научиться принимать удары судьбы невозмутимой ухмылкой и на все тяжелые вопросы отвечать несгибаемым: «окей!»
Вскоре они объяснили нам, что бизнес не порок и что деловые люди это не жулики, как говорили раньше, а предприниматели.
Мы ринулись представительствовать. Это оказалось делом непростым и даже опасным. в подъездах резали людей, а наиболее удачливых предпринимателей стреляли прямо на улицах как бешеных собак. но они сказали, чтобы мы не паниковали и что у них было то же самое. когда-то. И что весь этот кошмар закончится, как только все поделится.
Наконец, когда все поделилось и утряслось, мы вернулись в свои унылые конторы. со временем в них стало меньше стен и больше стекла, хотя от этого они не стали прозрачнее. Появились кондиционеры: изящные и бесшумные. старые мы выкорчевали из прогнивших рам и установили новые: на стены и потолки. вслед за кондиционерами мы очень скоро набили наши отремонтированные офисы и всем прочим ихним: бойлерами и микроволновками, факсами и ксероксами, электрочайниками и кофеварками. Заставили все столы компьютерами, в которые загрузили их программы. Быстро пересели с опостылевших «москвичей» в их «мерседесы» и «лексусы». к тому времени у нас прижились их деньги, которые мы прозвали на свой манер баксами. С этих баксов на нас строго смотрели их великие отцы. на этих деньгах была написана знаменательная фраза: «мы верим в Бога». мы мало слышали об их Боге. мы больше верили им. мы думали, что боги это они.
Через пару лет они научили нас новым словам: демократия, парламент, плюрализм…
