который числом твоих людей превышает втрое, но и разбиваешь его на месте. А сам при этом теряешь всего одного человека?
– Григорий, – я впервые обратился к киевскому мэру по имени. – Во-первых, я зря людьми рисковать не привык. А во-вторых, там не воины были, а смерды, которые, возможно, впервые в жизни оружие в руки взяли. Самое большее, что они раньше делали – это толпой охранников караванов забивали. Кстати, в казне, которую мы с Аурела взяли, монеты были самые разные, и гривны, и рубли, и еще какие-то странные, вроде рубли, только с рисунком другим и потяжелее. Так что, считай, что перебили мы отряд разбойников. Ты ведь нас именно для этого на заставу и посылал, верно? Чтобы мы дороги охраняли и разбойников били.
– А что дальше-то было? Ну, когда ты отправился преследовать этого княжича Аурела?
Ну да, о том, что дальше было, Тришка особо и не знал. На бойню он мог со стены смотреть, да и слышал, наверняка, что происходит, ну а в Рубленице-то его с нами не было. Мои, конечно, болтали, хвастались и меня хвалили, но преувеличивали ведь тоже изрядно, так что полностью их словам верить было нельзя.
– У одного из молдаванских новобранцев лодка припрятана оказалась на нашем берегу Днестра. А на том берегу хутор есть, где рыбаки живут. Вот мои парни сплавали на ту сторону, еще две лодки привезли. Вернулись мы к парому, но уже с другого берега, я двух следопытов взял с собой, так что пошли по следу. Скоро добрались до Рубленицы, того самого села. Внутрь заходить не стали, боялись, что Аурел смоется, так что пошли кружным путем через сады, добрались до подворья того молдаванина, чьи караваны мы раньше охраняли. Я рассказал ему, что случилось, и попросил отвести туда, где Аурел спрятался. Он меня отвел.
Я чуть замялся, рассказывать о том, что произошло дальше, мне не хотелось. Но Григорий не оставил мне выбора.
– Ну и что было дальше? – спросил он. – Говори, это важно.
– Я представился, сказал, что я сын князя Кирилла, и вызвал Аурела на поединок, пообещав, что если он победит, то мы отпустим его и его людей. Он поверил, тем более, что ему явно хотелось отомстить сыну убийцы отца. Мы схватились, и я его убил. Вот и все.
– То есть, – проговорил Григорий. – Ты сказал при куче свидетелей, кто ты такой? Тебе не кажется, что это немного неправильно, Олег? Сначала ты приходишь и просишь укрыть вас от наместников, я тебе помогаю, даю возможность скрыться и переждать. А ты вместо того чтобы сидеть тихо бравируешь своим титулом и вызываешь людей на поединки.
– Это было единственная возможность сделать все без лишний крови, – ответил я. – Он засел на втором этаже самого высокого здания в деревне, внутри их было двое, и у обоих самострелы. Если бы я погнал людей на штурм, то погибли бы и мои люди, и невинные молдаване. А так мне удалось сделать все чисто.
– И это называется чисто, – с издевкой проговорил Григорий. – Я, если честно, и не поверил, о том, что мне Трифон написал. Тебе надо поработать со своими людьми, чтобы они меньше болтали.
