мне снимут.
– Я не по этой части, я не в милиции служу.
– А как ты здесь?
– Неважно.
– Юра, ты что? Мы же с тобой вместе служили! Помнишь?
– Хорошо помню. Ты мне ответь на один вопрос: почему ты нас с Игнатовичем предал?
– Я вас не предавал! Ты что?!
– Ладно. Ещё проще вопрос. Почему сбежал из полка на Украину, не сказав нам с Игнатовичем ничего?
– А должен был?
– Мы тогда считали тебя своим другом. А ты нас?
– Я тоже. Сейчас также считаю.
– Так почему же ты своих друзей не поставил в известность о том, что решил рвануть на Украину?
– А на хер мне этот Карабах? Совок рухнул. Советской армии нет. Зачем мне всё это?
– Я тебя не про политику спросил. Спросил про дружбу пехотную, офицерскую. Про то, почему ты сбежал и нам ничего не сказал, даже не попрощался.
– Тебе честно?
– Только.
– Ладно. Тогда слушай.
– Слушаю.
– Начнём с того, что сбежали оттуда все внутренние войска, так?
– Да, это правда. И мне на них плевать! Это не Вооруженные силы, это МВД.
– Ну ладно. Пусть формально так. Остался только наш пехотный полк, насквозь укомплектованный офицерами и прапорщиками армянами. Грамотно всё было подстроено. Так?
– Да. Согласен. Но помним, что наш пехотный полк, это мотострелковый полк. Это Армия, пехота. Дальше.
– Вы вообще не хотели ничего знать и слушать. У вас одна Россия была на уме. Даже стали нас не уважать за то, что мы хотели служить Украине. Так?
– Тоже правда. Ближе к делу.
– Короче, я посчитал, что если скажу вам, что мы хотим всё бросить и уехать на Украину, то вы попытаетесь сорвать это дело. Так?
– Не так. Вот эта точка. Вот где проявилось. Если бы ты нам сказал всё честно, как друзьям, мы бы тебя не предали. Уже понятно было, что всему конец. Не стали бы тебе и твоим товарищам мешать.
– Я думал по-другому.
– Не верил нам, не верил нашей дружбе.
– Просто на этот счёт не верил. Вы такие были все за Россию вашу имперскую.
– Игнатович? Игнатович был только за Белоруссию! Но остался в полку до конца, до последней минуты. Знаешь почему? Потому что он настоящий русский офицер. А ты?
– Да. Пусть так. Я не русский. Я за Украину.
– Тогда ты так не считал. Не говорил, что ты не русский. Кстати, если помнишь, мы всегда считали, что русский офицер – это не про национальность, это про мировоззрение.
– Я смотрю, ты умный стал очень. Да, мне просто хотелось завязать с этим Совком и уехать с этого долбанного Кавказа. Ты, что ли, Кавказ любил? Тебе напомнить, как ты к нему тогда относился? Как ты Кавказ называл? Напомнить?
– Да причём здесь этот Кавказ? Я ещё о нём не думал! Я думал об армии, о нашем полку, о России – это правда, но ещё я верил в нашу дружбу. А ты в неё не верил.
– Что
