Павел натянуто улыбнулся, а я решила его не злить и сходила за вещами.
– Я принесла!
– — Доложилась я, придя в комнату Павла.
Он лежал на кровати, обёрнутый полотенцем, а у меня появились недобрые мыслишки. Что он решил со мной сделать? Да, мне было очень страшно, и я уже не знала… Что лучше – отдаться самой или умереть? Что будет менее болезненно?
– Прелесть моя, располагайся, место в шкафу я освободил… Кстати, открой ту сумку справа, там одежда – посмотри, что понравится…
– — Сказал он, потягивая какой-то коричневый напиток из стакана со льдом…
Я посмотрела в сумку и удивилась. Там лежали роскошные вечерние платья и довольно дорогие, все с бирками и абсолютно все моего размера.
– Павел Алексеевич, а можно я возьму это голубое?
– — По-моему я уже оборзевать начала…
– И всё?
– — Спросил тот удивлённо…
– Вот это розовое мне тоже нравится…
– — Сказала я без грамма сомнений.
– Отлично, я так и думал. Иди ко мне!
– — Это прозвучало довольно грубо, но я его почему-то боялась и не спеша подошла.
– Что Вы хотите со мной сделать…?
– — Колени затряслись.
– Раздевайся…
– — Скомандовал Паша.
– Что? Простите?
– — Недопоняла я…
– Я сказал: разделась живо!
– — Сказал он, вставая с кровати, а злить его так не хотелось.
– Хорошо-хорошо… Можно только полегче, пожалуйста, я очень боюсь боли…
– — Заверила я.
И с глазами, наполняющимися слезами, промямлила я последнее. Даже не знаю, что на меня нашло. Руки дрожали, мысли путались, а тело угрожало умереть от разрыва сердца… Мне было очень страшно.
Павел неожиданно подошёл ко мне, медленно наклоняясь, прижимаясь частично своим бедром ко мне, – поставил стакан на стол позади меня.
То, как он поставил свой стакан, его холодность и спокойствие пугали меня, сильно… Такие люди, как он, я так понимаю, на многое способны.
Павел, поставив стакан, просто порвал посерёдке мой топик, и следом сорвал с меня и шорты… Я осталась в нижнем белье, краснела и стала автоматом прикрываться, но он одёргивал мои руки, было неприятно.
Секунда, и он развернул меня к себе спиной, расстегнул одним движением лифчик и прижался к моей попке… У него всё работало… Мне стало так страшно, что я заревела, закрыв руками лицо, горько так… На что он хмыкнул и, отшвырнув меня на кровать, просто ушёл…
Я не видела его два дня. И всё это время я только и делала что думала, думала…, всё время думала. Что там про него говорил Алексей… Пять минут? Или что-то про гуманные меры…?
С какой лёгкостью Павел порвал на мне одежду, у него не было никаких преград к тому, что он мог бы сделать со мной – всё, что ему придёт в голову, но нет?..
Павел
