мужского внимания.
– Надо полагать, в том числе и тех двух? – осторожно поинтересовалась Ангелина.
– Да, – Настя резко поднялась на ноги начала вышагивать по комнате. Движения её отражали все те чувства, что сейчас поднималась в груди девушки. – В монахини я вряд ли смогу пойти.
Настя остановилась и виновато добавила:
– Характер у меня слишком сложный даже для послушницы.
Ангелина ощутила, как с сердца упала тяжесть. Слава Богу. Одна новость – уже хорошая.
– А еще? Ты видела это? – Настя натянула водолазку. – Моя грудь стала большой. И вообще… я прибавила, наверное, килограмм десять за это время. Странно, хотя бы потому что ела я, как обычно. Мое тело стало другим. Каким-то…
– Женственным, – закончила за сестру Ангелина.
– Это ужасно, – Настя обняла себя за плечи. – Я не хочу быть такой.
– А какой же ты хочешь быть? Мужеподобной? – Ангелина усмехнулась. – Я бы на твоем месте радовалась. Я, можно сказать, только после родов получила идеальную грудь и приятные округлости.
– Радоваться тут нечему, – Настя еще сильнее нахмурилась. – Такое чувство, будто тело против меня. Словно нарочно оно такое. И эти взгляды мужские… Ненавижу.
– Настя, – Ангелина поднялась и обняла сестру. – Тебя обидели, что ли? Что-то произошло?
– Произошло. Я насмотрелась на отчима. Этого уже достаточно. Прости, – Настя, на миг, спрятала лицо в ладонях. – Понимаю, что вам с Ксюшей досталось больше. И знаешь, я не могу простить себя, что не услышала тогда, как она пошла в туалет. Если бы я была более внимательная…
– Настя, – Ангелина заглянула в ее блестящие от слез, глаза. – Ты тогда зубрила, готовилась к тестам. Ты отрубилась. Твоей вины нет.
– Ты просто меня успокаиваешь, – Настя сглотнула.
– Я просто вижу ситуацию со стороны, – Ангелина еще крепче обняла сестру. – И я милосердна к тебе. В отличие от тебя самой.
– Что ты хочешь этим сказать?
– А то, что ты жестока к себе. Так нельзя. Ты злишься на свое тело… Мне больно видеть, как ты не принимаешь себя. Ты изменилась, это так. Но эти перемены тебе очень к лицу. Разве цветок виноват, что он прекрасен?
– Ты так говоришь, – Настя грустно улыбнулась, – что я начинаю чувствовать себя особенной.
– Так и есть. В тебе нет ничего заурядного. Ты – умная, честная и красивая. И я люблю тебя. Если тебе нравится ходить в такой одежде – проблем нет. Главное, чтобы ты чувствовала себя на самом деле хорошо. Договорились?
– Договорились, – Настя кивнула головой, и светлые кудри рассыпались по её женственным плечам.
– Вот и прекрасно. Теперь перейдем ко второму вопросу. Хоть ты молчишь, я чувствую, что это не отпускает тебя. Речь пойдет об Алексе и Кассандре.
ГЛАВА
