большое зеркало, двуспальной кроватью, прикроватной тумбочкой; и гостиная, в которой стоит комод с зеркалом над ним, диван, журнальный столик, на стене напротив висит плазма.
Стоя возле холодильника, я взмахом руки левитирую на стол, накрытый клеёнкой с натюрмортом, тарелку с ватрушками, вазочку с конфетами, сахарницу, затем наливаю чай в чашки. Мама возвращается в кухню, мы одновременно садимся за стол, не сговариваясь, одинаковым движением перекидываем косы за спину, смотрим друг на друга и смеёмся. Мы часто, не задумываясь, делаем одни и те же движения или говорим хором одни и те же фразы. Мне всегда было легко с мамой. У нас всегда были тёплые и доверительные отношения.
Когда она осталась одна, все знакомые и родственники вздыхали с сочувствием: «Как же одной дитё-то растить? Ведь тяжело такой молодой». Ну да, на тот момент маме было неполных двадцать лет. Но мама лишь улыбалась. Когда она работала, за мной приглядывал мой дядя, мамин младший братишка – Егор. Но в целом мама старалась не обделять меня вниманием.
Наказывала она меня крайне редко, в основном мне хватало слов, а иногда и строгого взгляда было достаточно. Помню, когда мне было года три, мама отлупила меня хлопушкой за непослушание (ну как отлупила, шлёпнула пару раз), но для меня это было огромной трагедией. И когда пришёл дядя, я залезла к нему на колени и пожаловалась: «Меня сегодня мама, знаешь, как била, а я, знаешь, как орала». Орала я и правда знатно, но скорее от обиды, чем от боли.
В шесть лет во мне проснулась магия. В семь лет я пошла в школу. Для всех вокруг я ходила в школу-гимназию, в реальности же – в Школу чародейства и волшебства.
С подругой на пару мы весело проводили время: сбегали с уроков, шкодили по мелочам, зачаровывая школьные принадлежности одноклассников, вырывали страницы из дневников, если там появлялись плохие отметки за поведение; но так как учились мы на «отлично», то на эти шалости наши учителя смотрели сквозь пальцы.
Когда мне было около десяти лет, мама меня начала учить готовить. Поначалу я не любила это дело, но потом втянулась и сейчас готовка – моё любимое занятие.
Выглядим мы с мамой почти одинаково. Нам часто говорят, что мы скорее сёстры, чем мать и дочь. Невысокий рост (хотя я выше мамы на шесть сантиметров), тёмно-русая – с рыжим отливом – коса до талии, практически одинаковые фигуры. Единственное отличие – у мамы карие глаза, а у меня – зелёные, которые, по словам мамы, достались мне от её отца. Своего деда я никогда не видела, так как он слишком рано умер. Бабушка долго тосковала по нему, но через десять лет после его смерти снова вышла замуж и уехала с мужем за границу, где они счастливо живут и по сей день, присылая нам время от времени открытки и фотографии.
Перед отъездом я набрасываю на дом иллюзию – чтобы у соседей создавалось ощущение присутствия хозяев дома, но при этом, чтобы не возникало желания зайти в гости – и устанавливаю магическую сигнализацию.
