началом моего личного карманного ада.
Я попросила временно отложить медикаментозное лечение и попытаться еще поработать с методиками, в надежде, что смогу с этим справиться без таблеток. Доктор согласилась. Может Бернард переключит мое внимание во сне с кошмаров на себя.
Той же ночью он снился мне. Не удивительно, ведь я думала о нем весь день. Мы сидели далеко друг от друга, не разговаривая, только зрительный контакт. Напряжение нарастало. Запах после дождя вклинился в нос. Пришествие темноты я ощутила сразу. Она струилась к Бернарду, окружая его. Он продолжал смотреть на меня, совсем не чувствуя опасности. Мои крики и истеричные размахивания руками он не воспринимал. Тогда я решилась идти к нему. Шаг, и мгла поглотила его. Попытка убежать ни к чему не привела – я захлебнулась тьмой.
Воскресный разговор с мамой прошел в стандартном режиме: мы обсудили все скудные события недели (скудные они потому, что ей пока рано знать об одном молодом человеке, который и сам не подозревает о влиянии на меня, ну а мои продолжающиеся кошмары точно не стоят новых седых волос и гиперопеки), обменялись взаимным «скучаю» и надеждой на скорую встречу.
Задумавшись о предстоящем рождестве, на меня нахлынули воспоминания четырехлетней давности. До семейного ужина оставалось не так много времени, мама задерживалась на работе, а на нас с папой возложила огромную ответственность – приготовить индейку к торжеству. То стихийное бедствие, что мы устроили на кухне, не выветривалось как минимум неделю.
Глупое стечение обстоятельств: слишком высокая температура, неумеха Софи, пытающаяся полотенцем тушить огонь, легковоспламеняющиеся занавески, в которые улетело полотенце, обжегшее мне руку и папа-герой, спасший ужин, меня и весь наш дом. В тот вечер я в первый и последний раз видела его в деле. Отточенными движениями он отвоевывал наше жилище у огня, храбрый, уверенный, у меня не было ни капли сомнения, что у него может не получится.
Я видела застывшие слезы в его глазах, когда он ухаживал за ожогом на моей руке. Никогда не узнаю, о чем он думал в тот момент, я же восхищалась его бесстрашием. Рядом с ним я тоже чувствовала себя сильной.
Мамина реакция меня поразила – она рассмеялась, причем так заразительно, что мы не смогли удержать свои провинившиеся лица и хохотали вместе с ней. Печально – это умение она похоронила вместе с папой.
«Скучаю по тебе» – обратилась я к нему мысленно, сдерживая всепоглощающую боль внутри. Три года я топила в слезах подушки. Сегодня глаза оставались сухими.
***
– Софи, проснись, думаю профессор Саммерс не одобрит такой подход к подготовке к экзаменам, – прошептал Бернард.
Я резко выпрямилась на стуле, из-за чего ударилась лопатками о спинку. Мое шипение заглушил издевательский смешок слева. Выходит, я уснула еще перед началом занятия, но где Энн, на этой паре мы снова сидим вместе, ведь моя каторга закончена. Подруги в аудитории не оказалось, Сэма тоже, мой растерянный взгляд встретился с самоуверенным видом непредполагаемого
