ветви революционного союза моего»11.
12 мая 1869 года Михаил Бакунин выдаёт Нечаеву мандат со своей подписью и печатью за № 2771, в котором говорится, что «Податель сего есть один из доверенных представителей русского отдела Всемирного революционного союза». Кроме этого документа Нечаев затребовал для «практической работы» Бахметевский фонд – деньги, которые передал Герцену на нужды русской революционной пропаганды молодой помещик Павел Александрович Бахметев (1828–? гг.). Герцен не верил Нечаеву и был против выдачи денег самозванцу, но Огарёв, сам находившийся в тяжёлом материальном положении, потребовал раздела этой суммы и передал свою половину Нечаеву. Снабжённый документами, деньгами, прокламациями и воззваниями Бакунина, Огарёва и своими, Нечаев возвращается в Россию и продолжает свою честолюбивую деятельность.
В прокламациях, которые вёз с собой Нечаев, излагался бакунинский план всеобщего разрушения страны, проповедовался культ невежества. Вот лишь несколько цитат из этих воззваний и поучений, из «Манифеста»:
«<…> кто учится революционному делу по книгам, будет всегда революционным бездельником», «считаем бесплодной всякую теоретическую работу ума», ставилось в пример «Дело Каракозова». К «миру русской революции» причислялись «разбойники в лесах, городах, в деревнях, разбросанные по целой России и разбойники, заключённые в бесчисленных острогах империи». «Яд, нож, петля и т. п., – революция всё равно освещает в этой борьбе»12, – провозглашали авторы «Манифеста».
Вернувшись в Россию в сентябре 1869 года, Нечаев организует общество «Народная расправа», имевшее отделения не только в Петербурге, но и в Москве и других городах. Он назначил себя членом центрального комитета и потребовал полного подчинения себе остальных участников общества. Возможность использовать «бахметевские» деньги и авторитетный для молодёжи «бакунинский» мандат, позволила ему диктовать всем свою волю.
На суде в 1871 году открылось, какими способами добивался Нечаев влияния среди членов организации: это провокация, шпионаж, воровство у приятелей компрометирующих их документов и личных вещей для последующего шантажа. Это и прямые угрозы, обман, интриги и все тому подобные средства.
Единственным практическим «делом», которое успел совершить Нечаев, явилось убийство 21 ноября 1869 года своего товарища по учёбе 23-хлетнего студента Петровской сельскохозяйственной академии Ивана Иванова, имевшего большой авторитет среди учащихся, организатора студенческой кассы и столовой. Причиной убийства явилось несогласие Иванова с нечаевскими методами борьбы, а также то, что он засомневался в существовании выдуманного «товарищем» таинственного «Комитета», который «всегда решает точь-в-точь так, как вы желаете».13
Поводом к совершению этого преступления стал отказ Иванова организовать у себя в вузе расклейку листовок с призывом поддержать студенческие волнения в Московском университете. Он справедливо опасался, что такие действия могут стать
