витал запах прочих цветов, которых было тоже немало. – Откуда столько красоты?
За окном толком еще не распогодилось, потому куртку пришлось отряхнуть от капель дождя, насколько смогла одной рукой, и повесить на сушилку.
– Добрый доставщик приволок пару дней назад. Хоть им сейчас хорошо в такую погоду. Эти красотки не любят жару, а что на балконе, что здесь – солнце шпарит целыми днями. Сумасшедшее лето.
– Да-а, в такую погоду гулять бы на улице, кружась под дождем, как в детстве, помнишь?
– Тогда еще не было смартфонов, – достаточно сухо отвечала Юля, бросая на стол мобильник и усаживаясь на диванчик в гостиной, куда жестом пригласила присесть и подругу, – а сейчас так не погуляешь… Разве что денег много лишних завалялось, если не жалко промочить все.
– Ну ты и зануда. А могли бы и повспоминать, как оно было. Я вот скучаю по тому времени, немного… Кстати, насчет «скучаю», ты лучше расскажи, как ты справляешься здесь? Не скучаешь по работе?
Юля несколько секунд смотрит на подругу, и, казалось бы, уже набирает в легкие воздух, чтобы заговорить, хотя и видно, что эта тема почему-то не совсем ей по духу, но подрывается места, словно булавкой уколотая в мягкое место, и бежит к столу.
– Совсем забыла про бисквиты! Не отвлекай меня от сладкого!
О десерте она, конечно же, не забыла. Просто нужно было как-то сменить обстановку и подготовиться к предстоящей беседе, не нарываясь на все эти испещренные жалостью взгляды. Она видит, к чему ведет тему разговора ее подруга. Немудрено, что следом за вопросами о работе, о домашнем быте и о взаимоотношениях пойдут вопросы психическом состоянии, о тревогах, переживаниях и всем том, что может беспокоить человека, несшего на своих плечах весь груз пережитого за столь короткий промежуток времени. Ей совсем не хотелось в очередной раз пережевывать свои собственные мысли, которые она все никак не может проглотить, потому что и сама еще со всем этим не разобралась. Одни трудности уже нельзя разрешить, а для того, чтобы справиться с остальными, сперва нужно понять их суть. И понять все это нужно самой. В этом деле никак не поможет совет даже лучшей подруги.
Пока Юля отошла, Таня пытается как-то скрыть свою неловкость, выискивая удобное положение на пуфе. Но все безуспешно. Ей и без того было сложно начать задавать вопросы, постоянно думая о том, что, возможно, лезет совсем не в свое дело, что подруге сейчас абсолютно нет никакого интереса к работе, ведь на нее столько всего навалилось за последние несколько недель.
Когда Юля поставила на стол поднос с нарезанным бисквитным рулетом, Таня, понимая, что та уже не станет возвращаться к ее первому вопросу, прочистила горло и снова попыталась спросить, но решила зайти издалека:
– Сейчас бы в баре посидеть, скажи? Музыка, атмосфера – все как мы любим. Я бы хотела… Но подумала, что тебе может быть некомфортно с… – Таня указала взглядом на повязку и безвольно висевшую на ней руку. – Сильно болит?
– Не
