и их источник, а вернее источники, находятся на кухне. Один принадлежал дракону, а другой… предстояло выяснить. Беседовали они, разумеется, не об иллюминатах, – якобы услышанная идиотская фраза оказалась порождением моего подсознания.
Одевшись, я направился сначала в туалет, а потом на кухню, решив, что если дракон желал разговаривать конфиденциально, то пригласил бы гостя к себе.
Гостем оказался бесцветный мужик неопределённого возраста в поношенном костюме и засаленном галстуке – из тех, что были модными году в семидесятом. Похоже, реликвия передаётся у них в роду по наследству.
Гость вдохновенно что-то вещал, а дракон слушал с тем вниманием, с каким, наверное, апостолы слушали Христа.
Увидев меня, дракон приветливо оскалил пасть.
– А, проснулся? Присоединяйся, – сказала он, и, обращаясь к гостю, добавил: – Геннадий Петрович, позвольте представить моего ассистента и правую руку.
«Стремясь стать чьей-то правой рукой, следует помнить, что, кроме всего прочего, ею вытирают задницу, держат член, когда ссут, и чаще всего онанируют», – промелькнуло в голове. Вслух же я сказал:
– Константин. Приятно познакомиться.
– Рад такой чести, – ответил гость, вставая и протягивая руку. И чуть не перевернул чашку – дракон потчевал его чаем с печеньем.
– Геннадий Петрович – диссидент старой закалки, – сообщил дракон, когда мы обменялись рукопожатием. – У него свой метод борьбы с властью.
– Я считаю, что власть ругать бесполезно, – вдохновенно сообщил Геннадий Петрович, и его глаза воспылали «огнём паранойи».
– Вот как? – опрометчиво спросил я.
– Именно так! – он тут же сел на любимого конька. – Власти привыкли к ругани, они к ней готовы. В их руках есть всё, чтобы противостоять ругне: милиция, СМИ, административный ресурс, спецслужбы, пиарщики и политтехнологи, и так далее. К тому же, ругая власть, мы льём воду на её колесо, так как, борясь с руганью, власть оттачивает своё мастерство. От ругани она становится сильней, изворотливей, находчивей.
А посему власть надо хвалить, – продолжил он, громко глотнув чаю. – Хвалить до тошноты, до отвращения, до стойкого желания проблеваться. Надо рукоплескать в ответ на каждый её шаг, петь дифирамбы, кричать «осанна»! Нужно восторженно воплощать в жизнь её наиболее абсурдные решения, а то здравое, что она пытается воплотить, необходимо либо саботировать, либо доводить до крайней формы идиотизма, и воплощать уже в этом виде.
– А, по-моему, в СССР, да и сейчас, все только этим и занимаются, – заметил я.
– Ну, и где ваш СССР? – всплеснув руками и чуть не перевернув чашку, воскликнул он!
«Помилуйте, Геннадий Петрович! Этак вы к Эсесеру и чашки отправите», – чуть не ляпнул я, но в разговор вовремя вмешался дракон. Не желая выслушивать речь Геннадия Петровича по второму кругу, он сообщил:
– Сегодня Геннадий Петрович сражается с властью на просторах интернета.
– Ну, это громко сказано, – засмущался
