либо недавно уволившимся. Это многое объясняет. Он знал, кто дежурит в парке, а так же порядок патрулирования, цели и задачи наряда. Никто из наряда ППС даже не попытался оказать сопротивления, т.е. они не чувствовали не малейшей угрозы. Опять же, удары ножом были нанесены молниеносно и точно, что указывает на хорошую подготовку убийцы. Все стояли рядом, на расстоянии не более чем вытянутой руки от нападавшего. Что позволяет нам полагать, дружественную беседу между сотрудниками и нападавшим. Что касается женщин, он мог быть и не знаком с ними, но будучи одетым в форму не вызывал подозрения. Более того, имея доступ к базам, мог владеть подробной информацией о жертвах.
– Андрей! Про базы данных отпадает. Там все фиксируется, и сегодня проверили, запросов никто не делал в отношении убитых.
– Ну, это было и не совсем обязательно делать.
– Короче, ты предлагаешь начать внутреннюю проверку по всем сотрудникам?
– Да, исключать нельзя.
– Ага, можно подумать у нас тут все сотрудники ножом орудовать умеют.
– Вот, эта деталь позволить нам сократить диапазон поиска.
– Ладно, согласен, версию отметать нельзя. Борисов, займешься личными делами, я завтра доложу Герасиму, думаю, он одобрит. В первую очередь отбери тех, кто проходил службу в горячих точках и в спецподразделениях. А там уже походу будем смотреть. Разумеется, то, что сейчас озвучено в этом кабинете, должно остаться в этом кабинете.
– Сергей Иванович, я служил в Таджикистане!
– Знаю Андрей, знаю. Вот с тебя и начнем.
– Добро.
– Сам предложил!
– Я и не отказываюсь от своей версии. Слишком все гладко, слишком.
– Где-то же он должен был проколоться?
– Понять бы где. У нас ничего толком нет. Я даже не могу найти ничего общего между жертвами. Какой мотив, умысел? Ничего не понимаю.
– Да, в том то и дело. Ценности его не интересуют, интимное удовлетворение, по всей видимости, тоже.
– А тут не согласен!
– С чем?
– Про удовлетворение. Откуда нам знать, может он онанирует на труп, мало ли, какие там у него отклонения.
– Ну, это нам уж явно ничего не дает, если даже и так. Контакт с жертвой минимален, никаких следов, ни потожировых, ни волос, ни перхоти, ни волокон одежды, ничего. Цветы вот только.
– По цветочным магазинам отработали?
– Работаем!
– А, может он мстит за что-то конкретным людям?
– Народный мститель? А за что? Сотрудников в этом случае еще как то можно объяснить, а продавщица? Не продала бутылку после десяти? Или вторая жертва, она вообще нигде не работала, в социуме особо не появлялась. Вела обособленный образ жизни.
– Ну, за Нимилину могли мужу отомстить!
– Так и убил бы его. Как видно он не выбирает между мужчинами и женщинами. Нет, тут что-то другое. Понять бы что.
– Да, пока не поймем его мотив, боюсь, ничего у нас не
