о портье гостиницы), постепенно превращающиеся в плавники конечности, из-за которых служители Ордена странно ковыляли (я вспомнил о виденных мной прохожих и покрылся холодным потом). Грант в своих записях называл их «хромоногими». Они говорили совершенно неестественными голосами, словно их рты были наполнены водой. Те же немногие, кому удалось избежать сей незавидной участи, жили в постоянном страхе оказаться следующей жертвой кровожадному божеству. Многие уезжали из города. И тогда Орден решил кормить Дагона случайными гостями Инсмута.
Далее упоминалось о том, что жертву Дагону подготавливали особенным образом. С помощью неких тёмных ритуалов из её тела вытаскивали кости, ибо, по некоторым поверьям, Дагон не имел зубов, но оставляли при этом живой (я понял, к чему клонит Грант, но просто отказывался верить в это). Затем укладывали в лодку и направляли её в море. Мой разум, шокированный столь жуткими строками, потребовал «скотча», и я с удовольствием удовлетворил его требование.
Я всё понял. Мой собеседник хотел сказать, что Орден, уничтоженный, как думало правительство, в ходе «зачистки» Инсмута, обрёл последователей здесь, в Соулберри. И эти проклятые последователи принесли Эдварда Мостоу в жертву тому, кого изображала жуткая статуя напротив спикизи. Грант умолял со страниц блокнота передать эту информацию тому, чьих сил и чьей храбрости хватит на то, чтобы ей воспользоваться. Он заклинал читающего быть осторожным и назначать встречи лишь в питейных заведениях, где вероятность встретить служителей Ордена крайне мала, ибо алкоголь иссушал и разрушал их обожавшие влагу тела.
Я закрыл блокнот и почувствовал, как страх наполняет меня, превращая в жалкое подобие живого существа, одержимое желанием оказаться как можно дальше от Соулберри и его мрачных тайн. К моему великому стыду, меня более не интересовала судьба Ричарда, и менее всего я желал искать его в этом нелепом кошмаре для того, чтобы огласить волю его растерзанного чудовищами, в пока ещё человеческом обличье, отца. Я бросился наутёк, словно трус.
Вылетев из спикизи, я сшиб с ног двух «хромоногих», по всей видимости, поджидавших меня у входа. Меня спас мой собственный страх, подаривший мне крылья, на которых я стремительно мчался прочь. Та часть моего разума, что ещё могла принимать решения, намеревалась воспользоваться лодочной станцией мистера Мостоу, взять его личную моторную лодку и, выйдя в море, достичь порта Лайонхарта, соседнего города, откуда я мог добраться до Аркхэма, уже не опасаясь за свою жизнь. Другого пути я просто не видел, ибо поезд уходил из Сойлберри лишь утром, а возвращаться в гостиницу, зная о жуткой перепончатой лапе портье, мне не хотелось.
Я не помню, как нашёл лодку Эдварда Мостоу, как сумел завести её и оказаться один на один с покрывшимся рябью морем. Помню лишь адский хор похожих на бульканье голосов «хромоногих», следовавших за мной по пятам. Ужас от того, что они сделают со мной, как только поймают, придавал мне сил,
