себя определила тип, под который подпадал этот офицер – брутально-привлекательный. И вновь отметила, насколько умело Чен-Лу демонстрирует абсолютное равнодушие ко всему, что его окружает. Так вот зачем (или за кем) они явились сюда в этот час!
Подумав так, она вдруг особенно остро ощутила собственное тело. Роль, отведенная ей во всей этой истории, на мгновение подняла в ней волну отвращения. Она так много отдала, чтобы оказаться здесь в это время, но чего от нее хотят? Никому она не нужна как доктор Рин Келли, энтомолог! Только как Рин Келли, ирландская красавица, женщина, выполняющая совсем иные обязанности, да еще и получающая от этого немалое удовольствие! Если бы она не любила эту свою работу, то вряд ли питала бы к ней порой такую ненависть.
Рин понимала, как смотрится на фоне пышных смуглокожих женщин, собравшихся в кабаре. Рыжеволосая и зеленоглазая, с тонкой светлой кожей, украшенной веснушками на плечах, лбу и носу, она казалась в этой оранжерее экзотическим цветком, да еще и в платье с глубоким вырезом и золотым значком МЭО на груди.
– Что это за человек, там, у входа? – спросила она.
Улыбка, подобная легкой ряби от утреннего бриза, скользнула по губам Чен-Лу.
– Который из них, дорогая? – уточнил он, обернувшись к входу. – Там их… семеро.
– Хватит притворяться, Трэвис!
Миндалевидные глаза изучающе посмотрели на нее, а затем вновь обратились к группе у входа.
– Это Жуан Мартино, командир бандейрантов и сын Габриэля Мартино.
– Жуан Мартино? – переспросила Рин. – Именно тот, кому удалось полностью очистить земли Пиратинги?
– Он на этом прилично заработал, дорогая. Вполне достаточно для Джонни Мартино.
– Сколько?
– Вот что значит практичная женщина! – усмехнулся китаец. – Они поделили между собой пять тысяч крузадо.
Чен-Лу откинулся на спинку дивана, поморщившись на едкий дым, поднимавшийся из отверстия в столе. И подумал: Пять тысяч – хорошие деньги, чтобы уничтожить Джонни Мартино, если возбудить против него дело. А с помощью Рин я обязательно добьюсь своего. Барон Байи будет счастлив заполучить такую красотку. И вот что мы будем иметь: Джонни Мартино, капиталист, синьор Байи, прошедший подготовку у янки.
– По Дублину ходят слухи, правда, не подтвержденные, будто он замешан в деле, – произнесла Рин.
– Слухи? И что говорят?
– Обсуждают проблемы в Пиратинги. В их связи упоминают его имя и имя его отца.
– Понимаю.
– Необычные слухи, должна я заметить.
– Вы находите их зловещими?
– Скорее странными.
Странными… Слово ударило его, вызвав гнетущее ощущение, напомнившее о письме, которое принес курьер и которое заставило его вызвать Рин. Письмо было из Китая и начиналось так: «Ваша странная медлительность в решении стоящей перед нами проблемы заставляет нас поставить перед вами весьма неприятные
