получается хорошо? – тут же мысленно съязвила я. – У меня есть… способности, – как всегда, не смогла я подобрать нужного слова, – но я не умею ими пользоваться».
Джокер не раз предлагал свою помощь, говоря, что способности надо развивать, но я отказывалась. Сначала – потому что ему не доверяла. А теперь? Я с детства знала: есть другой мир, я даже смогла сделать шаг и оказаться в пограничье. Вопрос, хочу ли я продолжить путь? Вот уж не знаю. Скорее нет, чем да. Откуда мне знать, что другой мир вовсе не иллюзия, не очередная игра разума? Вдруг однажды я очнусь в психушке, а может быть, даже не пойму, что я там.
– Оптимистично, – пробормотала я, косясь на Вадима.
Он что-то внимательно рассматривал. Я проследила его взгляд. Между оград мелькнуло что-то темное, исчезло и вновь мелькнуло.
– Кажется, это местный батюшка, – сказал Вадим. – Пойдем-ка посмотрим, чем слуга божий занят.
Друг за другом мы шли по тропинке, петлявшей между оград и памятников. До того места, где мы заметили священника, оставалось метров тридцать. Вадим сделал мне знак соблюдать тишину, и мы укрылись в тени клена, пытаясь понять, куда делся батюшка.
И тут я почувствовала его присутствие, совсем рядом, из зарослей мальвы за нами испуганно наблюдали.
Несколько секунд мы таращились друг на друга, затем я услышала шорох, а вслед за этим, прячась за густой растительностью, батюшка бегом припустился в сторону кладбищенской ограды.
– Что это было? – спросил Вадим, шорох и топот ног он, безусловно, слышал.
– Батюшка в прятки играет, – ответила я.
Мы зашагали к церкви, то и дело оглядываясь. Священника нигде не видно. Дверь в церковь была приоткрыта. Мы вошли, я взяла платок из коробки рядом с дверью, звук наших шагов гулко отдавался под сводами. В узкие окна струился мягкий свет, прокладывая солнечные дорожки на темной плитке пола.
«В церкви ни души». Только я так подумала, как услышала скрип двери, а вслед за этим из бокового придела появился священник. Слегка запыхавшийся, в помятой сутане, к подолу которой прилип репейник.
– Добрый день, – приветливо произнес он.
К некоторому удивлению, выяснилось, что ему лет тридцать. Я бы даже решила, что меньше, путаницу вносила окладистая борода, которая вполне подошла бы ветхозаветному патриарху.
Сложив на животе руки, священник терпеливо ждал от нас чего-то, но пока дождался лишь ответного «здравствуйте». Светлые глаза батюшки смотрели с испугом, хоть он и улыбался с пастырской лаской.
– Служба уже закончилась? – спросила я.
– До следующей недели службы не будет, – ответил он. – Я… придется отлучиться по состоянию здоровья… А что вы хотели? – Занятный вопрос, хотя батюшка, возможно, ничего странного в нем не видел.
– Причаститься.
– На следующей неделе, – повторил он, – возможно.
– А вы здесь живете? – не отставала я.
– Да… нет. – Батюшка
