ответил он. – Кто бы и что бы вам ни наболтал по этому поводу. Это, кстати, показатель того, что сейчас происходит. На мою дочь вылили ушат грязи и выльют еще…
– Что вы имеете в виду?
– Якобы связь дочери с этим Игорем…
– Разве они не дружили?
– Хорошо, они иногда виделись. Ну и что? Моей дочери было всего четырнадцать, она добрая, воспитанная девочка.
– Разве кто-то в этом сомневается?
– Вы же знаете, что обнаружили в доме Ситникова? Я не о трупе этого парня… какие-то дурацкие обряды, трупы кошек и собак. Если этим занимался Игорь, получается, моя дочь могла быть причастна… Я только хочу оградить жену от всего этого.
– Сожалею, но у нас договор с господином Ключниковым.
– Я же сказал, что готов заплатить вдвое больше. Этого что, мало?
– Мы дорожим своей репутацией, господин Краско. Это первое. И второе: независимо от того, как погибла ваша дочь, следствие неизбежно, раз уж в деле появился труп. Не мы, так полиция будет задавать вопросы. В общем, поберегите деньги.
– Вот пускай они и занимаются Светловым, оставив мою дочь в покое.
– Сомневаюсь, что это возможно. Мы не договоримся с вами. Сожалею.
– Ни черта вы не сожалеете…
Краско вскочил и бросился к двери.
– Любопытно, – произнес Бергман после довольно продолжительной паузы.
– Возможно, он действительно не хочет разговоров о дочери. Ее уже нет, и образ должен быть чистым и незапятнанным.
– Он знает, что труп в доме – это Светлов.
– Мы тоже знаем. Не только у тебя есть полезные знакомства.
– А если его беспокоит другое? У девочки был любовник, но Гоша ли это?
– Ты что, думаешь, Краско спал с собственной дочерью? И боится, что теперь это вылезет наружу?
– Очень заманчиво принять такую версию, заодно обвинив его в убийстве Иры, а потом и Гоши. Почему нет? Девочка могла пригрозить все рассказать матери. Он утопил ее и сделал все, чтобы убийство приняли за самоубийство. Но Ира успела рассказать о подлеце-папаше Гоше, и тот оказался в петле.
– Он не похож на мужа, который боится гнева жены. Типичный самодур, который считает, что место жены на кухне.
– Ты еще спальню забыла.
– Ага. С такими, как он, одно удовольствие заниматься любовью.
– Откуда тебе знать? – усмехнулся Бергман.
– У меня развито воображение. Ты прав, версия действительно заманчивая. И объясняет почти все, в том числе нападение на Изольду. Ей Ира тоже могла об отце рассказать. Но кое-что смущает: о подруге жены он не врал.
– То есть у Нины Краско нет подруги, у которой проблемы с коллекторами?
– Или он о ней ничего не знает. А это значит…
– …что историю с подругой она выдумала?
– Зачем?
– Затем, чтобы мы оставили ее в покое, разумеется. Но если подруги нет, то
