никогда бы сам не украл шербет. Руководство завода к продукции не притрагивается – это закон. Тем более ему незачем нести шербет к месту самоубийства. Сладость принес кто-то из тех, кто устанавливал козлы, либо потом, уже ночью, вел главного инженера под руки. Как бы то ни было, присутствовавшие в теплоузле неизвестные мужчины хотели, чтобы на шербет обратили внимание и начали выяснять, откуда он взялся и кто его принес. Я лишил их этой возможности. Если Горбаш покончил жизнь самоубийством, то в моем поступке нет ничего противозаконного. Если ему помогли повеситься, то пусть преступники голову ломают, куда делся шербет, почему на него никто не обратил внимания.
– Странный ты малый! – пожал в недоумении плечами Шаргунов. – Если ты счел, что на заводе произошло убийство, то почему не взял следствие в свои руки?
– Как бы я это сделал, если сотрудники Центрального РОВД шикали на меня, как на бездомного пса? Не прогнали и то ладно.
«Да и район не мой!» – хотел добавить я, но промолчал.
– Тебя послал на место происшествия Полубояринов, – вступил в разговор Вьюгин. – Он про шербет что-нибудь говорил?
– Директор был в недоумении: зачем Горбаш перед самоубийством принес шербет? Полубояринов решил, что шербет у ног главного инженера – это намек, только не понял, на что.
– Так, дай-ка подумать! – Шаргунов достал пачку кишиневского «Мальборо», повертел в руках, достал сигарету. – С год назад был я на хлебозаводе. Полубояринов меня по цехам провел, показал производство. Шербет, как я помню, делают в варочном цехе.
Начальник Центрального РОВД постучал пальцем по крышке стола, словно приказал мыслям выстроиться в ровную цепочку.
– Завпроизводством была симпатичная женщина, лет так тридцати. Она мне с собой хотела кулечек орехов дать, но я отказался.
Шаргунов посмотрел мне в глаза.
– Ты ничего не хочешь про нее рассказать?
– Мать-одиночка, живет со мной на одном этаже. Зовут Татьяна, но она не завпроизводством, а технолог прянично-кондитерского производства.
– О, вот она, суть! – обрадовался Шаргунов. – Как только в деле появляется женщина, так тут же все события смотрятся в другом свете. Твою Татьяну бы взгрели, если бы шербет нашли?
– Она не моя, – резко возразил я.
– Не цепляйся к словам! Твоя – не твоя, какая разница! Что ты насупился, словно я тебе мораль собрался читать? Я что, по-твоему, в общежитии не жил, не знаю, какие там нравы? Она тебя по-соседски попросила детскую кроватку починить, ты зашел на минутку и остался до утра. Прошло немного времени – главный инженер вздернулся. Если бы у его ног нашли шербет, то с вопросами бы к кому пошли? К Татьяне. «Твой шербет? При каких обстоятельствах его украли? Что еще у тебя воруют?» Зачем тебе соседку подставлять? Вот ты и забросил вещественное доказательство на крышу, помог симпатичной женщине выйти из щекотливого положения.
– С шербетом – все? –
