метлой, стремящуюся аккуратно приземлиться на спине Элиры, но тётушка не успела. Элира увернулась и, посылая добрый воздушный поцелуй, сбежала в свои покои.
В покоях творилось нечто! Процесс можно было сравнить с суетой на торговой площади столицы или беспорядочным движением обитателей муравейника.
В огромной комнате стояли четыре напольных зеркала, обрамлённые металлическим кружевом. Мастер воистину хорошо постарался, возродив из грубого металла изящество. Перед тремя зеркалами стояли три девушки, окружённые кто четырьмя, кто пятью прислужницами. Вале́рии с красными волосами, напоминающие своей яркостью цвет ранней красной вишни, с левого бока плели три мелкие косички, чтобы заколоть красивой металлической заколкой в виде луны-полумесяца. Жгучей черноволосой И́нгрид наносили на плечи матовое масло, пахнущее легким мятным ароматом. На шее Ингрид всегда висел кулон в виде лука и стрелы. Она считала кулон своим амулетом. Сестры всегда с уважением относились к её выбору. А у самого окна перед зеркалом стояла скромница Салами́на. Весь её образ был нежным тонким и хрупким. Светлые, почти молочные длинные волосы, которые она любила собирать в одну объёмную косу, голубые глаза, светлая кожа. На щиколотке правой ноги Саламина всегда носила тонкий серебряный браслет. Никогда и никто из сестёр не видели её без этого браслета, как и Ингрид без её кулона.
– Ох, Элира, именно сегодня нужно было это делать! – замахнулась обречённо в сторону руками Ингрид, отчётливо показывая взглядом своё недовольство.
– Элли снова выгуливала своих волчат, – спокойно отреагировала Валерия, помогая придерживать свой локон прислужнице.
– Жаль отца. Он уже просто не знает, как реагировать и как на тебя влиять, – с добрым нежным хихиканьем произнесла Саламина, мило прикрывая ладонью глаза от падавшего луча солнца. Ингрид фыркнула и с досадой покачала головой.
– И я вас рада видеть, девочки, – улыбнулась Элира и, подпрыгивая, забежала в комнату с купелью, сбрасывая на ходу пыльную одежду, но дверь при этом осталась открытой.
– Ты пропустила завтрак. Я попросила Кали принести тебе перекусить сюда, – спокойно уведомила Элли Валерия. Она была младше Элли на год, но всегда заботилась о ней, как старшая. Во всём предусмотрительная, зеленоглазая Ва́лери считалась большой почитательницей законов и обладательницей чувства великой ответственности за всё.
– О, спасибо, Дорогая. Но я позавтракала у Хвища, – едким детским задором ответила Элли, погружаясь в тёплую ароматную воду.
Саламина хихикнула. Валери промолчала. Ингрид закатила демонстративно глаза:
– И сдался тебе этот Хвищ? Ты знаешь, сколько свитков с жалобами лежат на столе отца от его имени только за прошедший месяц?
– О, малыш, не волнуйся ты так! – паясничала Элли, прекрасно зная, что Ингрид, которая старше Элли на два года, просто ненавидела, когда её называли «Малыш». – Я любезно пытаюсь направить Хвища на путь исправления.
