книга, ночь, и все спят. Стараясь никого не разбудить, я тихо поднялся открыть форточку.
Прямо на меня, отрезанный забором, отделяющим тюрьму от остального мира, величественно и бесстрастно смотрел, вынесенный на уголках высоко в небо, неоновый глаз – «Родина»!
– Эй, ты что? Спал. Я тут ему, понимаешь жизнь свою преступную, – приятель улыбнулся, – на тарелочке выложил…
– Оставь, оставь.… Всё я прекрасно слышал. И, вот, думаю: сколько времени мы с тобой знакомы? Ну, много, много, да. Мне в голову даже не приходило, что сижу рядом с заслуженным зэком (Кстати, по Википедии, зеком называют не только того, кто в данный момент находится в заключении, но и того, кто был в заключении; особенно тех, кто понёс наказание незаслуженно, это так, чтоб вы знали), ем с ним или, как сейчас, сижу и выпиваю. А, как вам нравится?
– Ладно, не суетись, давай лучше по маленькой. И заметь: сколько мы болтали (– Ты болтал, – перебил я его), – ни одна удочка не зазвонила.
– Да, это правда…
– Не удалась сегодня рыбалка!
– Это как сказать, – подумал я, но комментировать дальше не стал…
Две улыбки в один день
Море. Мускулистый, упругий ветер раскачивает велюровое поле волн. Он гонит их в сторону земли, и те, чтобы передохнуть от своих бесконечных догонялок выбрасываются на берег, устало облизывая его выступы. Незнакомая мне девочка подбежала к кромке воды. Волна докатилась до её ног, закрутила вокруг них спиральки водоворотов и тихо втянулась назад в шевелящийся ковёр моря. Девочка оглянулась, увидела меня: в распахнутых оконцах её голубых глаз светилась такая радость! Невидимый передатчик немедленно отстучал мне это послание безотчётного восторга:
– Ты видел, ты видел!? Ну посмотри же, большой, взрослый человек: погляди на это огро-о-омное море! Ты заметил, какую оно послало мне большущую волну, и она приблизилась и стала маленькой, чтобы меня не напугать. И она так ласково потрогала меня, у неё такой тёплый и нежный язычок. Она прикоснулась легко и шёлково, и я посмотрела на неё, и она обняла мне ноги, а потом я ещё раз посмотрела на неё, и она отпустила их и тихонько стала отходить, благодаря меня за встречу. Она правда умная, эта волна? Взмах ресниц распеленал моё внимание: «Море такое большущее и сердитое, но это понарошку: ты же видел какую ласковую, с гнутой спинкой волну оно мне прислало. В следующий раз я присяду и поглажу её, когда она ко мне придёт. И мы будем дружить и с ней, и с её морем. Вот бы взять их погулять со мной! Было бы здорово, пройтись с ними по нашему двору! Правда ведь?!»
Она посмотрела на море, на волны и невыразимо сколько счастья было в глазах и во всей небольшой её фигурке, что избытки его радугой накрыли и утро, и пляж, и песок, и небо – и впечатались в весь сегодняшний, а, может, немножечко и завтрашний день.
Маленькое сердечко, какое же ты большое! Огромное море, какое же ты маленькое, если ты целиком помещаешься в её детских глазах и крохотном сердце!
Но не только
