сумраку, и он увидел, что около каждой двери стоит пара туфель или сапог. Обычно никому не разрешалось ходить в обуви по «Шлернхаусу», и ее оставляли в специальных ячейках под лестницей, но туфлям и сапогам придворных дозволили спать рядом с их хозяйками и хозяевами.
По обуви не составляло труда определить, кто за дверью, дама, кавалер или слуга (последних выдавали характерные пряжки). У одной двери обувь отсутствовала: вероятно, принцесса имела право подходить к кровати обутой. Одну пару туфель, безусловно, женских, не поставили аккуратно, а просто бросили, как будто их владелице хотелось побыстрее добежать по холодному полу к теплой кровати. Алессандро приблизился к этим туфлям, как к священной реликвии. Они валялись перед последней дверью в конце коридора, около окна, напротив той двери, за которой в лунном свете почивала уродина. Его зачаровала и небрежность, с которой их сбросили, и сами туфли, чуть поблескивающие в лунном свете. Он даже задался вопросом, сможет ли он любить Патрицию так же сильно, как ее волнующие случайные следы.
В дальнем конце коридора показался солдат. Поставленный перед выбором: любовь или смерть, юный Алессандро повернул ручку и нырнул в комнату, бесшумно закрыв за собой дверь.
Патриция лежала под серебристым атласным одеялом, залитая лунным светом. Она выглядела иначе, без косичек, с золотыми волосами, разметавшимися по подушке. Открыла глаза, когда он вошел, и не отрывала от него взгляда, пока он приближался к кровати. Сама не двигалась, но на лице не читалось испуга.
Он приложил палец к губам. Ее рука появилась из-под одеяла, и она повторила его жест. Это была игра, но и нечто большее, чем игра.
– Ты говоришь на итальянском? – прошептал он.
– Да, – ответила она, тоже шепотом. – Мы ездим в Италию каждую весну.
– Ты меня помнишь?
– По Италии?
– Нет, по сегодняшнему вечеру.
– Нет, – солгала она.
– О! – Он сразу расстроился. – Я видел тебя в обеденном зале.
– Как тебя зовут? – спросила она.
– Алессандро Гарибальди, – ответил он.
– Ты родственник Гарибальди? – Большинство людей, которых она знала, были родственниками тех, о ком она где-то слышала.
– Я его самый младший сын.
– Но он же давно умер!
– Да. Не забивай себе этим голову. Он был отцом моего брата, а дядя его жены был братом бабушки моего кузена. Что за странная женщина спит в комнате напротив?
– Ты заглядывал во все комнаты? – спросила девочка в удивлении и, к радости Алессандро, с ревностью.
– Случайно открыл дверь.
– Это Лорна. Моя кузина. Она прячется, потому что такая страшная. Это так печально, но она милая, и я ее люблю. Она мне читает.
– Посмотри, что делают облака, когда закрывают луну. От этого у меня кружится голова.
– Ты
