по взгляду Александры поняла, что сказала глупость. Сестры, еще несколько секунд смотрели друг на друга молча, а потом рассмеялись.
В дверь раздался легкий стук и вошла Елизавета Христиановна.
– Катерина у тебя там Илюшенька, что-то капризничает, поди погляди, – сказала Елизавета Христиановна, явно желающая остаться с Александрой в комнате на едине.
Екатерина молча встала с кровати и вышла из комнаты закрыв за собой дверь.
Александра отвернулась к окну.
– Девочка моя, не сердись на меня, – сказала Елизавета Христиановна, присев на край кровати.
Александра продолжала стоять молча.
– Ты думаешь, что мне всё равно, а у меня за тебя больше, чем за остальных, сердце болит, ты же у меня самая младшенькая. И ты всегда должна помнить, чтобы ты не сделала, я всегда буду только на твоей стороне, – голос Елизаветы Христиановны задрожал.
Александра повернулась и посмотрела на мать, увидев мокрые глаза Елизаветы Христиановны, она быстро подошла, присела перед ней и обнявши положила свою голову ей на колени.
– Я с первой минуты понимала, что он не для моей девочки. А что теперь делать то? – Елизавета Христиановна гладила Александру по голове.
– Ничего, как любил поговаривать папенька, прорвемся, – ответила тихо Александра.
– О да это было его любимым выражением, – Елизавета Христиановна улыбнулась и женщины обнялись.
Прошло две недели и наступил день, когда в Доме генерал-губернатора должен был состоятся бал по случаю наступающего нового 1892 года. Жемчужниковы были приглашены в полном составе.
Александра вышла к завтраку, когда Елизавета Христиановна и ее муж ушли. За столом сидела только Екатерина.
– Доброе утро, – сказала Александра входя в гостиную.
– Ну ты горазда спать, так все на свете проспишь, – улыбнулась Екатерина.
– А куда мне торопиться, это у вас у всех заботы, а у меня сплошные серые дни, – с ноткой грусти ответила Александра.
– Ты это брось, и у тебя все обязательно будет хорошо, – настаивала Екатерина.
– Да откуда же этому хорошему взяться? – улыбнулась Александра, села нехотя за стол и налила себе уже холодный кофе.
– Он же уже остыл, надо сказать, чтобы подогрели, – забеспокоилась Екатерина.
– Не надо, – ответила Александра, взяла ломтик хлеба, намазала его маслом, потом посмотрев на свой бутерброд и с такой же неохотой откусила.
– Санечка, сегодня же бал, а ты уже выглядишь, как будто три ночи не спала, – Екатерине совсем не нравилось упадническое настроение сестры.
– Бал сегодня? – искренне удивилась Александра.
– Боже Санечка, да что с тобой происходит, ты ведь всегда такая живая, веселая, – Екатерина очень беспокоилась о душевном состоянии сестры.
– Катён, а для кого стараться? – с безразличным видом ответила Александра.
