круст помогал своей лечебной магией. Он забирал боль, расслаблял напряженные мышцы, вливал в меня силу и бодрость. Корстон очень сильно переживал за меня и малыша. От того, что он часто хмурил брови, на его лбу появились морщинки, а в черных как смоль волосах возникла едва заметная прядь серебристых волос.
А на себя я и взглянуть боялась. После приступов мое лицо было желтовато-серого цвета. Темные круги под глазами, покрасневшие слезящиеся глаза, спутанные, влажные от пота волосы, трясущиеся руки. Страх, да и только!
Корстон, конечно, приводил меня в порядок с помощью своей теплой и заботливой магии, но этот порядок держался ровно до следующего приступа. Я даже стала переживать, что он разлюбит меня. Некогда милая и цветущая девушка превратилась в больную и измученную женщину. Иногда я лежала в кровати и плакала, уткнувшись в подушку. Казалось, что это мучение никогда не кончится.
Но время неумолимо летело вперед, хотя по моим ощущениям оно ползло со скоростью улитки, и ребенок внутри меня подрастал и готовился появиться на свет.
Хоть я и доверяла Корстону и уважала его как врача и целителя, все равно интересовалась современными родильными домами. Особенно мне были интересны частные клиники. Сопровождение родов в таких клиниках было очень дорогим, но зато все конфиденциально и на высоком уровне. Благодаря новым связям, приобретенным после лечения особых пациентов, я узнала об одной клинике, которая находилась за городом. Элитный закрытый роддом для высокопоставленных лиц. Одна только консультация стоит бешеных денег, а про сами роды я вообще молчу. Но проблем с деньгами у нас не было, поэтому я очень захотела родить ребенка именно в этой клинике. Новейшее оборудование, современная техника, чистота и стерильность, а главное – лучшие врачи-акушеры – все это давало мне надежду, что в случае, если что-то во время родов пойдет не так, малыша и меня спасут.
Корстон сначала был против, но затем, с грустью вспомнив, что не смог спасти ребенка повелителя мира крустов, согласился на мое предложение, и сейчас нам предстояло поехать в клинику на знакомство с врачом.
Наверное, это нужно было сделать намного раньше, а не на восьмом месяце беременности, но… как вышло, так вышло, уже поздно сожалеть.
Сидя в светлом и уютном кабинете нашего врача, я сильно волновалась. Как он воспримет вид нашего ребенка? А как отнесется к тому, что я ни разу не была у врача с момента, как узнала о беременности?
Акушер-гинеколог, молодой мужчина с серьезным непроницаемым лицом, даже бровью не повел, когда рассматривал ребенка на узи. Он только на миг застыл, вглядываясь в экран, после чего спокойно спросил:
– Вы говорили, что у вашего ребенка есть особенность, не подскажете, о чем конкретно идет речь?
Я глянула на Корстона, который с восторгом в глазах смотрел в монитор аппарата узи, и осторожно потрогала его за руку. Круст нехотя оторвал свой взгляд от экрана и “вернулся в реальность”.
– У нашего малыша, –
