стоптанные. Самые ужасные – бежевые, на огромной шпильке – валялись прямо на проходе, и Максиму пришлось перешагнуть через них. Неужели Арина тут жила? Как можно здесь жить? Какая грязь!
– Мы… да, пожалуй. Мы в ссоре, – кивнул Максим, следуя за Нелли на захламленную кухню. Она поспешно запихивала что-то в мусорное ведро, швыряла немытую посуду в раковину, но, конечно, Максим видел все и понимал: в квартире была «вечеринка», возможно, она закончилась пару часов назад.
Ему было плевать на это. Он не смотрел на неубранный стол, на пепельницу с горой окурков. Его не интересовало, на что способна эта легкодоступная девушка в малопривлекательном халате, что она делала в этих стенах и с кем. Что бы она ни делала, сам он был способен на большее, и, какова бы она ни была, он был стократ хуже ее. Любой по сравнению с ним будет самой невинностью. И тут он застыл в проходе на кухню.
Максим увидел платье.
Дешевое джинсовое платье-сарафан повесили на ручку шкафчика, который, видимо, редко открывали. Максим помнил это платье. Именно в нем Арина тогда, впервые, появилась перед ним – тоненькая девочка с заплаканным лицом.
– Где ее комната? Могу я взглянуть на ее вещи? – спросил он и услышал, будто со стороны, что голос его дрожит. Нелли перехватила его взгляд.
– Все ее вещи тут.
– Где тут? – Он обвел глазами кухню. – Прямо тут?
– А? Да, вот это ее платье. А из-за чего вы поссорились? – Нелли включила чайник.
– Когда она его тут повесила? – спросил он, словно не услышал ее вопроса. Глаза его горели, зрачки расширились. Он подошел ближе, прикоснулся к ткани. Перед глазами, как вспышка, появилась она – с батоном в руке, растерянная, посреди залитой солнцем улицы. Как он мог отвести ее на Горианские игры? Как мог быть таким слепым?
– Перед отъездом, – ответила Нелли. Максим открыл шкафчик и увидел учебники и тетрадки. Он провел пальцами по обложке «Анатомии домашних животных», попытался прочитать что-то в ее записях.
– А где она спала? – спросил он, обернувшись. Нелли вздохнула. Максим с непониманием посмотрел на нее, а затем опустил взгляд на кушетку.
– Прямо тут? На чем?
– Она экономила. Ей же нужно было оплачивать учебу, – пожала плечами Нелли. – Я почти не бываю дома. Она работает ночами. Мы, знаете ли, выживаем, как можем.
Максим замер, впервые за долгое время не зная, что же сказать. За все эти недели, что они провели вместе, он никогда не задумывался над тем, что за человек лежит в его объятиях. Он знал ее тело, помнил каждый ее стон, но что он знал о ней. Она хочет стать ветеринаром. Она рыдала из-за убитого жирафа. Она несколько раз пыталась убежать от него, Максима. Куда? Сюда? Обратно, на эту кухню с видом на гаражи и пожухлые деревья?
Он закрыл глаза и живо представил себе, как она приходит сюда, разбирает хлам, перемывает посуду – о, никаких сомнений, что она так
