широко раскрыв глаза.
– Ты правда думаешь, я на своем первом прорыве справился лучше? Если тебе интересно, я вообще забыл, кто такой, превратился в рыжего пострела и, если бы не Степа, остался бы там навсегда.
– А точка напряжения? – нахмурилась я, не понимая.
– Какая точка напряжения, Степа час субъективки меня уговаривал прийти в себя и вернуться обратно вместе с ним. Я настолько вписался в мир, что не видел прорыва. И это абсолютно нормально. Ненормально – то, что ты ворвалась туда, лихо закрыла реальность, а после моего вмешательства еще и разрушила ее.
У меня даже руки опустились.
– Издеваешься, да? А отповедь на станции? Что это было?
Гамов заставил меня сделать медленный поворот. Класс «Б», ага.
– Это была учеба. Я не мог бегать вокруг тебя и причитать о том, какая ты молодец, как ответственно подходишь к делу и как ты спасла мою никчемную шкуру. По правде сказать, Роза, хватило бы и закрытия, но…
– Стоп, – сказала я, на этот раз действительно останавливаясь.
Мучительно не хватало воздуха, и кружилась голова.
– Пойдем на балкон. Не волнуйся, твой Лешик хорошо умеет занимать женщин.
Рита и Лешка сидели на диване. Он что-то говорил – она смеялась.
– Мне не нравится эта фраза, Макс.
– Прости, ничего такого не имел в виду. Энивейс[3], он по уши в тебя влюблен.
На соседнем балконе, как легко догадаться, играли Muse. На этот раз – «Showbiz». Гамов запаздывал, но я даже оборачиваться не стала. Голым рукам было довольно холодно.
– Не нашел твоего пальто, – сказал Гамов и набросил мне на плечи свое.
Я вздрогнула и покачала головой:
– Что происходит? Закрытия хватило бы? Я тебя спасла?
Гамов оперся на поручень и вздохнул:
– Конечно, хватило бы и закрытия. Но я знал, где точка напряжения, и мне хотелось, чтобы ты ее тоже нашла, раз уж все прошло так успешно. Знала бы ты, как я орал на Арлинову, пока меня везли к прорыву, а тут раз – появляешься ты, задача выполнена. И спасибо, что спасла мою жизнь.
Я покачала головой:
– Так купленное платье – благодарность? Макс, ты купил мне платье, которое стоит…
– Копейки? – поднял брови он. – Я представляю, сколько ты имеешь с книги, но думал, что…
– Макс, в общепринятом смысле чертово «Прада» стоит очень дорого, и оставим в стороне, сколько оно стоит для меня. Ты привозишь меня в Столешников, велишь выбирать наряд, мы проводим самые… – «веселые» почти слетело с моего языка, – ненормальные полчаса в моей жизни, меряя все подряд, находим что-то приличное, потому что «о боже, дресс-код», и на выходе ты платишь за все.
– Мне так нравится, когда ты много говоришь, – Гамов улыбнулся, и его дыхание прочертило завораживающий след в воздухе.
Я вздохнула самым укоризненным образом, на который была способна, и отвернулась.
– Ты спасла мою жизнь.
В любом случае (
