месте, сделала вдох – и нырнула.
Главы 3 – 4
Станция
– «Глок» и немножко удачи, «глок» и немножко удачи, – твержу я, как заведенная, глядя на подсвеченные красным стены.
Правая рука действительно сжимает какой-то пистолет. Насчет остального, а тем более – абстрактных концептов, сказать трудно.
Где-то на фоне играет классическая музыка, Muse, и металлический женский голос повторяет: «Пожалуйста, покиньте станцию, пройдя к ближайшей от вас спасательной капсуле. Путь подсвечен указательными огнями».
Я смотрю на пол, и в сознании больно смещается какой-то пласт, встает на место, раздирая меня на куски. Классическая музыка. Muse. Muse. Классическая музыка.
Смешно настолько, что я не выдерживаю и прыскаю, благо вокруг никого. Да и вообще, я – в придуманной реальности, мало ли какое влияние это оказывает на эмоциональное состояние. Мне сразу вспоминаются Лондон, Мадрид, мама и папа, смех, радость, истфак, презентация книжки и отчего-то Макс. Я морщусь, сглатываю, – во рту пересохло – верчу в руках пистолет и со вздохом отправляюсь на поиски кого-нибудь живого. Кого-нибудь, кого можно деконструировать, разобрать на части, потому что стены пока выглядят чересчур правдоподобно. Косноязычие аварийного оповещения так вообще наводит ужас своей реалистичностью. Что до музыки – все верно, какой век на дворе, английское трио давно стало классикой.
На мгновение я замираю и вслушиваюсь. Судя по отрывочным и тающим воспоминаниям, самый кошмар начнется, когда заиграет «Panic Station», потом местный доктор хватит по старенькому музыкальному аппарату, и тот заест. Значит, время еще есть и можно спокойно изучать местность, придираться к мельчайшим деталям. Я засовываю пистолет за пояс, одергиваю кожаную куртку и иду по направлению к столовой, засунув руки в карманы широких армейских штанов. Неплохо бы прояснить арсенал, – правую лодыжку явно тяготит какое-то оружие – но я слишком раздражена и устала, слишком быстро забываю саму себя, чтобы останавливаться хоть на мгновение.
В столовой сидят трое, так-так-так, справа налево: Маршалл, Джонни и Грей.
– Мужики, – говорю я грубо. – Какого хрена тут происходит?
Тут же ошарашенно замолкаю, потому что беседу с будущими трупами собиралась начать совсем не так.
– Инспектор! – расплывается в сальной улыбке Маршалл. – Проходите, садитесь, сейчас все объясним.
Отвратительный тип, но неправдоподобным его не назовешь. Да еще чертова реальность начинает кроить меня на свой лад. Я противлюсь как могу и надеваю самое презрительное выражение лица, как маску. В тусклом аварийном освещении стена напротив плывет, словно окутанная маревом, отражает меня, высокую стройную брюнетку с излишне прямыми волосами, и я с резкой тянущей болью вспоминаю, что до инцидента станция была шикарной, псевдозеркала и псевдомодерн, а еще – что все это не взаправду.
– Спасибо, постою, – выплевываю я, чуть покачиваясь.
– Учебная
