прижалась к спине парня. Мэтт и не думал сбавлять скорость, а лишь довольно смеялся, чувствуя, как хрупкие руки Кэсси тщетно хватаются за него со всей силой.
Примерно через двадцать минут, Мэтт каким-то волшебным образом подъехал к её дому, сохраняя безопасное расстояние, чтобы их не заметили.
Кэсси тут же соскочила с мотоцикла, радостно ощутив под ногами твёрдую почву.
– Как ты узнал, где я живу? – Она запустила пальцы в спутанные волосы, стараясь привести их хотя бы в жалкое подобие порядка.
Он улыбнулся уголком губ.
– Я бывал здесь однажды.
Сейчас Кэсси больше волновала реакция родителей, поэтому она не стала выяснять, что значат его слова. Но каждую странность, каждый намёк на правду, она помечала в своей голове, чтобы потом обрушить на него шквал вопросов.
– Спасибо тебе за всё, – Кэсси развернулась и направилась к дому.
– Подожди.
Мэтт подошёл к девушке и осторожно взял её за подбородок. Его губы прикоснулись к её, и Кэсси вновь ощутила тепло, зародившееся в области груди. Оно поднималось всё выше, пока девушка не заметила свечение между собой и Мэттом. Когда их губы разомкнулись, и Мэтт медленно отстранялся от неё, девушка заметила тоненький шлейф почти прозрачного сияния, следующий за губами парня, после чего он тут же погас.
Кэсси моргнула. Наверняка ей это просто показалось. Но ощущения были даже приятными. Его небрежные прикосновения, тепло, переполняющее её тело, и лёгкость, оставшаяся после поцелуя… Минуточку, что за новый заскок целовать её без разрешения?
– М-м… Ты такая аппетитная, – засмеялся Мэтт.
Кэсси залилась румянцем, но понимала, что за этой фразой парень скрывает нечто более буквальное, нежели дешёвый комплемент.
– Советую тебе подумать над тем, как ты мне всё объяснишь, – сообщила она. – Я от тебя так просто не отстану.
– Очень на это надеюсь. Не хочется снова чувствовать себя беспомощным человеком.
Мэтт сел на мотоцикл и исчез из виду через несколько секунд.
Кэсси побрела домой. Ужасная усталость обрушилась на неё, буквально придавливая к земле. Желудок запротестовал от голода, когда, открыв входную дверь, девушка почувствовала запах еды.
– Ты видела, который час, красавица? – произнёс отец, стоило ей переступить порог. Если он употреблял слово «красавица», которое звучало всегда с укором, значит, дело было действительно плохо. Он никогда не был слишком строг, но его спокойный и в то же время недовольный тон всегда был худшим наказанием для Кэсси. Злить родителей – не то, чем она любила заниматься.
– Всего лишь восемь часов вечера, – ответила в оправдание Кэсси, стягивая с себя куртку.
Из кухни появилась мама. Её лицо было серьёзным и напряжённым.
– Ты ушла в семь утра и с тех пор от тебя ничего не было слышно!
– Мама, мне не десять лет, чтобы следить за каждым моим шагом! А если бы мне досталось место в
