так же, как и в детстве, только на этот раз Арон не погиб, не лежал на земле, а злодей не праздновал свою победу: Арон стал королем. Жестокие монстры исчезли, земля – освобождена и не замерзла. И Арон знал, что это он победил злодея. Но как?
Арон резко вернулся в реальность. Ему едва удавалось скрыть замешательство, ибо происходившее казалось таким реальным, будто он уже когда-то видел его.
Он положил руку себе на грудь, чтобы почувствовать биение сердца. Его дыхание успокоилось, и он с облегчением посмотрел на свою семью, которая все еще трапезничала, ничего не заметив. Арон медленно и неуверенно продолжил ужинать, размышляя о своих двух противоположных по смыслу видениях.
Может, узнать, что думает обо всем этом моя семья? Сочтут ли они меня сумасшедшим? Безобидный вопрос, полагаю, не навредит…
Он сухо прокашлялся и озвучил таковой, даже зная, что отец скорее всего отреагирует не так, как хотелось бы Арону. Но его больше интересовало, какая реакция будет у остальных членов семьи.
– Папа, а… – Он помедлил. – Ты ведь все знаешь. Слышал ли ты о лошадях… с рогами, крыльями и… восемью ногами? – Последнее слово он произнес неуверенно и очень тихо, будто чего-то боялся и уже сожалел о произнесенном.
Деревянная ложка сию же секунду плюхнулась в миску с супом, а отец уставился на Арона.
– Нет, здесь такого нет! – Ответ последовал немедленно, и в голосе отца послышалось раздражение. Арон мельком взглянул на других членов семьи, которые тоже коротко посмотрели на Арона исподлобья, но никто не стал возражать отцу, даже если кому-то и хотелось. Однако чуть погодя, реакция матери стала более выразительной. Медленно и уверенно она подняла взгляд и серьезно посмотрела на сына. Братья продолжали нервно жевать, делая вид, будто ничего не слышали. – И, пожалуйста, никогда больше не спрашивай об этом. – Голос отца смягчился. – У тебя есть более важные дела, чем интересоваться такой ерундой. Мы не в сказке.
Все продолжили молча есть. Только мать Арона еще несколько мгновений смотрела на него. Он не знал, как это понимать, но ясно было одно: его вопрос тронул ее, и она, возможно, могла знать что-то еще. В тот вечер Арон осознал: нечто большее скрыто от него, и он должен непременно это разузнать.
После того ужина он отправился в спальню, но заснуть ему не удавалось. Он сидел на своей кровати и думал о чудесных историях, которые когда-то слышал от матери и время от времени на рынке. Правда, на рынке эти истории звучали менее сказочно. Они, скорее, будто представали в человеческом обличии и выливали большое ведро холодной воды на Арона: настолько реалистичными и пробуждающими казались ему.
К тому же попадалось много людей, которые считали такие истории чепухой и не были в восторге от подобных разговоров. Таких слушателей Арон не понимал, ведь ему все рассказанное казалось более чем реальным, как бы он порой ни убеждал себя в обратном. Теперь он честно признался себе, что на самом
