вырвалось с обидой.
– Ой, давай не будем! Ты мне не мама.
– Я тебе подруга!
Мы как раз подошли к пляжу, я развернулась спиной к Ленке и медленно пошла, крича «зазывалку»:
– Трубочки со сгущёнкой, семечки, пирожки, холодный лимонад!
– Кукуруза, вареная кукуруза! – услышала голос за спиной.
– Эй, девчонки, а пива у вас нет? – нас окликнул пузатый мужчина.
– Нет, дяденька, – огрызнулась Ленка.
Мы прошлись еще метров пятьдесят вдоль берега, крича годами заученные фразы.
– Малая. Эй, рыжая! – Я резко развернулась на голос. – Дай две трубочки.
Перед нами сидела компания парней в обнимку с девушками. Я не сразу сообразила, что это знакомые Киселева, а Ленка защебетала:
– Ой, вот это встреча. Привет, мальчики. Приветик, Женечка, – расплылась она в улыбке. – У вас планы изменились, да? Говорили, что ночью уезжаете.
Ой, дурында. Мне так стало неудобно на свою недогадливую подругу.
– Ага, изменились. Привет, Лера, – ответил блондин.
– Я Лена, – взвизгнула подруга и понеслась прочь, раскачивая ведром с кукурузой.
– Сто рублей. – Я протянула пакетик со сладостями.
– Жень, купи и нам две, – услышала я знакомый голос.
Киселев выходил из моря, на нем висела хорошенькая брюнеточка и активно старалась залезть ему в рот по самый пояс.
– Двести. – Я вырвала деньги из рук и хотела быстрее сбежать.
– Привет, Евка, – Киселев небрежно бросил фразу и принялся пошленько кормить свою подругу трубочкой.
– И тебе не хворать, – огрызнулась я.
Я подхватила корзинку и зашагала прочь. На автомате кричала «зазывалку», а сама хлюпала носом и вытирала рукавом рубашки одинокую слезу. Обида скреблась в душе. И правильно сказала бабуля – кобеляка он! Больше не заговорю и даже не взгляну на него. Разве можно так поступать?
Не заметила, как поравнялась с Ленкой.
– Вот урод, – причитала подруга, – я ему такое позволяла, а он?! – разъяренно шептала она. – Кукуруза, вареная кукуруза!
– Ага, – протянула я на автомате, не слушая подругу.
– Что ты агакаешь?! А вот если бы тебе залезли в трусики, а потом и имя забыли?! – уже в голос рявкнула Ленка.
Отдыхающие обратили на нас внимание и лениво наблюдали за разборкой.
– Лен, вчера надо было об этом думать.
У подруги была завидная черта: все свои проблемы она умела перекладывать на чужую голову и выкрутить так, что тебе становилось стыдно, хотя ты к этому и отношения никакого не имеешь.
– Вот, значит, как заговорила. А я тебя подругой считала, – начала давить она на жалость.
– Я и есть твоя подруга. Но если хочешь на ком-то выместить злость, то иди к Женечке, он хотя бы это заслужил.
– Молодец, девочка, – похвалила меня женщина, лежащая в метре от нас под зонтиком
