после смерти отца, перенесли на осень), и сытно кормить всех троих детей. Ралка потихоньку распродавала часть имущества Илосы, сдавала две комнаты в доме, но все чаще задумывалась о переезде.
Офальд любил мать, и старался не причинять ей лишних хлопот, однако в их разговорах все чаще всплывала ненавистная сыну тема: его будущего. Ралка Телгир разделяла взгляды покойного мужа. Она считала, что Офальд должен стать государственным служащим, но для этого ему придется кардинально изменить свое отношение к школе и учебе. После первого класса гимназии его уже оставляли на второй год, и сейчас Телгир-младший семимильными шагами двигался к тому же печальному результату. Мать терпеливо объясняла маленькому упрямцу, что без математики, естественных наук и языков его образование будет неполным, что в наше время невозможно устроиться на приличную работу без хороших отметок в школьном табеле, что Офальд должен думать о будущем и о возможности всегда заработать на кусок хлеба. Сын слушал, стараясь не возражать и не повышать голос, чтобы не расстраивать и без того убитую горем и постаревшую Ралку, но в конце каждого из таких разговоров твердо заявлял, что останется при своем мнении. В конце концов, он уехал в общежитие и стал появляться дома только на выходных.
В гимназии мальчик никогда не пропускал только уроков рисования на вольную тему, где работал над пейзажами или сюжетами древнеримнагских мифов и легенд, интерес к которым ему привил Доллопье Тешп. История была еще одним предметом, который Телгир любил страстно, с восторгом слушая лекции единственного преподавателя, которого нерадивый ученик просто обожал. Доллопье, родившийся в южной части страны Грубгабсов, где в каждом городке представители сразу нескольких национальностей теснили друг друга как сельди в бочке, быстро стал убежденным панримнагцем. В его родном Грубарме подавляющим этническим большинством были римнагцы, но оставшаяся часть населения, назло остальным называвшая город Робамир и состоявшая из осняивелцев, бесиярцев, пьялошцев и прочих, по презрительному выражению герра Тешпа, недонародов, постоянно мутила воду. Они все вместе взятые составляли едва ли четверть жителей Грубарма – учитель подчеркивал, что грязное осняивелское название Робамир противно каждому уважающему себя римнагцу – но шума, грязи и беспорядков от них было чересчур много.
– Вся система мироздания построена так, – вдохновенно говорил Тешп, – что все прекрасное, благоухающее, изысканное, как бы оно не было огромно, может быть разрушено, испачкано, опоганено даже бесконечно малым, но зловонным и разрушительным, которое находит себе питательную среду и паразитирует на ней, тем самым уничтожая. Как возбудители невидимой глазу болезни, такие ничтожные, проникают в сильное и могучее человеческое тело, мускул за мускулом покоряя и разрушая его, превращая в нечто слабое, немощное, убогое. История неоднократно доказывала, что любая страна будет крепкой, если ее
