была медицинская карьера. Но когда жизнь сделалась более размеренной, появилось сознание ответственности, естественным образом созрел ум, и литератор стал преобладать над медиком, чтобы в конце концов вытеснить его полностью.
Первый литературный успех
В предшествовавшие женитьбе годы я время от времени сочинял рассказы, которые были достаточно хороши, чтобы получать за них какие-то гроши (в среднем четыре фунта за штуку), но недостаточно хороши, чтобы их перепечатывать. Они рассеяны по страницам «Лондон сосайети», «Круглого года», «Темпл-Бар», «Бойз оун пейпер» и прочих журналов. Там пусть и остаются. Они сослужили службу, хоть немного облегчив вечное бремя финансовых забот. Из этого источника поступало не более 10–15 фунтов в год, так что идея зарабатывать литературным трудом никогда не приходила мне в голову. Я ничего не выдавал, однако же накапливал. У меня до сих пор хранятся записные книжки, куда я заносил всякого рода сведения, собранные в это время. Большая ошибка – приступать к разгрузке, едва успев принять на борт груз. Благодаря своей медлительности и другим особенностям характера я этой опасности избежал.
Примерно через год после женитьбы я осознал, что могу без конца писать рассказы, но вперед так и не продвинусь. Требуется главное: чтобы твое имя стояло на корешке книги. Только таким путем ты утвердишь свою личность и получишь оценку своего труда. В 1884 году я начал писать приключенческий роман, который назвал «Торговый дом Гердлстон». Это была моя первая попытка создать связное повествование. За исключением нескольких отрывков, книга никуда не годится; она грешит подражательностью, как бывает обычно с первыми пробами пера, разве что автор одарен особым оригинальным талантом. Я подозревал это тогда, впоследствии же увидел ясно. Когда издатели отвергли мой роман, я согласился с их решением, и после нескольких путешествий в город потрепанная рукопись нашла себе место в дальнем углу ящика письменного стола.
Я почувствовал, что способен писать четче и лаконичней, как настоящий профессионал. Мне нравился Габорио с его искусно сплетенными сюжетами, а мастер расследований месье Дюпен, герой Эдгара По, с детства был одним из моих кумиров. Но что я мог привнести от себя? Мне вспомнился мой давний учитель Джо Белл, его орлиный нос, причудливые повадки, его поистине магическое искусство умозаключений. Стань он сыщиком, ему наверняка удалось бы приблизить это увлекательное, однако плохо организованное ремесло к точной науке. Не попытаться ли мне сделать это за него? Не сомневаюсь, что в реальной жизни такое возможно, так почему бы не сочинить об этом книгу? Можно ограничиться утверждением, что сыщик умен, но читателю нужны примеры – вроде тех, какие Белл демонстрировал нам каждый день в больнице.
Идея показалась мне занимательной. Как же назвать своего героя? У меня до сих пор хранится листок из записной книжки с перечнем вариантов. Можно было бы дать сыщику имя с намеком – Шарп, к примеру, или Феррет, – но мне
