на селекторе номер главы своей безопасности. Димы.
– Буквально пару дней назад, – отвечают в трубке, пока на заднем фоне шумят голоса. – Так быстро. Мы даже удивились, что ее отпустили, учитывая…
– Да, Давид Маркович, – ответили с другой стороны, и я прослушал ответ медсестры. Впрочем, это было уже неинтересно, и, извинившись, бросил трубку.
«Значит, два дня. Ждала два дня и слиняла, – думаю, дрожащей рукой проведя по темным, чуть вьющимся волосам. – Куда только?».
– Солодова, медсестра, нужен адрес, – бросил Диме и, отключив связь, поднялся и подошел к окну.
Город, раскинувшийся передо мной как море, скрывал девчонку. Но я найду свою жемчужину, даже если для этого придется перевернуть каждую раковину, сожрать всю рыбу. Я не привык отступать. Привык получать то, что было нужно. На данный момент только адрес.
Я не хотел знать остального. Мне было важно ее тело и подчинение, а не мысли. Если честно, я боялся, что ее возможная глупость отвратит меня. Не терпел тупых людей. Я в принципе с трудом переносил общество. Так и с Солодовой.
Как часто, встречая человека, чувствуя страсть, мы разочаровываемся в нем из-за мелочи.
Я боялся перестать чувствовать то острое предвкушение, которое раздирало на части и приносило удовольствие.
Эйфорию только от мысли, как буду учить свою сабу, как вместе с ней буду открывать все способы чувственного секса. Секса на грани боли. Боли на грани наслаждения.
Дима перезванивает через пять минут, за которые я стискиваю свой член, ярко представив все, что буду делать с этой малышкой.
Она такая миниатюрная, так похожа на фарфоровую куклу, которые когда-то дарил настоящий отец матери.
Глава 16. Майя
Не поднимать взгляд, не открывать рот, если не попросят, не закрывать рот, если не прикажут, ложиться на спину, да и в любую другую позу по первому требованию, терпеть любую боль.
– А ему не проще купить себе резиновую куклу? – интересуюсь я, уже в который раз перечитывая эти правила.
Такое ощущение, что Давиду Марковичу нужна не женщина, пусть и нижняя, а просто тело.
Но ведь это не так. Я сама помнила, как он заставлял меня двигаться, направлял своей рукой, губами.
Да, было стыдно, порочно, даже грязно, но, по существу, он требовал не беспрекословного повиновения, а чтобы я получила удовольствие, пусть и в такой извращенной форме.
Я комкаю листок, надеясь, что Таня мне все объяснит лучше, потому что то, что мы наблюдали на видео, было отвратительно и тошнотворно. Такое не могло нравиться женщинам. Что хорошего, когда твои груди, как мешки, перевязывают так, что они синеют? Ужас. Или, например, соски протыкают разными приблудами, прицепляя к ним электроды и пуская ток по телу.
Это не то, что не возбуждает, это до смерти пугает, особенно когда видишь эти искаженные судорогой лица и слышишь натуральные визги.
Не удовольствия. Боли.
И если со мной подобное хочет проделать Давид
