style="font-size:15px;"> Она с тобой нас
Не понимала,
Но догоняла,
Нас догоняла.
Ты гордо прятал
Свои печали,
И мы молчали,
О них молчали.
Молчали губы,
Молчала кошка,
Молчало небо.
Вилась дорожка.
Хмурые острова
М.Г.
Мосты не развели, и мы с тобой гуляли
По хмурым островам на сорок пятый день,
С того момента как познала все печали
В герметике стены моя немая тень.
Мы хмурым островам в глаза бросали спички,
Манили чаек из калиновой зари,
С нефритовой Невой играли в переклички,
И отвечали нам река на раз-два-три.
На шум волны бежал слепой неандерталец,
Он в губы целовал балтийский алкоголь.
Ты говорила с ним, большой и средний палец
Соединив в кольцо – произведя огонь.
Моя Мария, мы с тобой давно не пели,
От этого всего на сорок пятый день
Мне хочется в конец начавшейся недели,
С того момента как обрушилась сирень
На мой любимый парк. Там стало так убого
Так грустно и свежо, и пустота в крови
От этого всего съедает понемногу.
Пишу тебе письмо. Ответь на раз-два-три.
Скажи, что там, вдали, всё есть и всё в порядке,
В порядке волшебства не развели мосты,
И сорок пятый день ты провела в палатке
На берегу, с того момента как не мы
Не мыслили, что так сплетёмся островами
Невы и Камы. Всё ‒ одно, и чёрт возьмёт
Пусть эту пустоту, гудящую в стакане.
Уральская тоска. Московский недолёт
И питерская пыль. Прощай, неандерталец.
Прощай, Мария. Я забуду никогда.
Когда соединишь большой и средний палец,
Соедини меня и наши острова.
Палуба войны
А.В.
На палубе на кольцо
Не посмотришь ‒ не обретёшь мир.
Не напишет Сартр в Liberation
О твоей войне на земле могил
И на этой палубе от вина
Ты пьянеешь хуже, чем от любви.
Зеленеет глаз ‒ виноградина.
На мели мы на, намели мы ни…
Не ловили замкнутых рыбаков.
Мне приснились цепи и родина,
Где свобода льётся из дураков ‒
Фиолетовая блевотина.
И свободы этой по горло им…
Не должно быть так, это слишком мно-
Говорят, что ветер вчера родил
Слишком-очень важное ничего.
Это вот для нас. Это мир в войне.
Не в горах, не в церкви, не в хижине.
