шум стихал постепенно. Еда исчезла со столов, ее заменила бумага и карандаши.
– Доброго дня, соискательницы и соискатели,– заговорила мора Муха. – Наш отбор это новый, удивительный шаг для всего королевства. Мы ступаем на хрупкий лед, в котором сплелись как старые традиции, так и новаторские идеи. Можно сказать, что наш отбор это олицетворение нынешнего просвещённого века. Века, в котором вы можете поучаствовать в отборе на придворную должность, а не на место супруги. Мы оценили ваши общие знания, оценили, чему еще вас нужно научить. Мы отсеяли многих достойных, просто потому что другие оказались достойней. С завтрашнего дня начинается второй этап нашего Отбора. Четырнадцать сильнейших и умнейших менталистов отправятся ко двору. Из них семеро получат придворные должности и денежное вознаграждение. Титул получит та или тот, кто наберет больший балл и будет одобрен Ее Величеством. А теперь записывайте: Хитрость, Упрямство, Воля, Труд, Свершение. Завтра утром вы должны отдать мне листы с четырьмя словами. Что лишнее в этой пятерке?
Мора уходила под аплодисменты, а на столах появился чай с печеньем.
– Вот это да,– Тирна сверкнула глазами,– вот это да.
– Ты знала, что так будет,– напомнила Грета.
– Знала, что что-то будет,– поправила ее подруга. – Хочу титул. Нет, мне в принципе не так он и важен, но как представлю: въезжаю в родную деревню, вся такая мэ-эдчен. Отца сразу все уважать начнут. Ну, его и так уважают, а будут еще больше. Да и если вдруг что, то и дерр какой-нибудь сможет ко мне посвататься. Это уже не будет совсем уж гиблой связью.
Последнее Тирна произнесла с такой надеждой, что у Греты защипало в носу. Может, Тель бы и посватался, и цветы бы носил, но… Вряд ли Тирна сможет принять мёртвого возлюбленного. При ее-то страхе перед некромантией!
– А вообще, хорошо быть королем. Вначале были одни условия Отбора, потом сказали – никого не выпустим, теперь вот – переезжаем ко двору. И, посмотри, все согласны, все довольны,– ворчала меж тем Тирна,– а почему? Потому что главный всегда прав. Эх.
– Это жизнь,– развела руками Грета. – М-м-м, чай с сушеной грушей. Вкусно, но терпко.
К вкусному чаю подали невкусное печенье, которое подруги оставили на столе. Особо задерживаться не хотелось – в комнате были заперты слишком непредсказуемые личности. Так что девушки поспешили покинуть столовую. Уже выходя, Грета ощутила на себе чей-то злой, практически ненавидящий взгляд. Резко обернувшись, она попыталась найти этого злопыхателя, но не получилось. Как назло, им вслед смотрели слишком многие.
Рассказывать об этом подруге Грета постеснялась. Все же как-то глупо прозвучит – «я почувствовала недобрый взгляд». Лучше промолчать. Но едва подруги вошли в свою комнату, этот вопрос подняла сама Тирна. Она подхватила на руки Карамельку, затискала ее и, усевшись вместе с ней постель, задумчиво произнесла:
– Меня на выходе таким зарядом ненависти обдало. Знаешь, будто где-то уже есть списки победителей и мое имя там под номером один.
– Меня тоже,– вздохнула Грета,–
