говорил Зигмунд Фрейд!
– В какое время тебе удобнее, в семь? Можем в восемь пятнадцать. – Всего на секунду взгляд тренера упёрся в левое подреберье ученика.
Он знал этот взгляд. Ещё с детства, когда на физкультуре одноклассники касались его без спроса, чтобы обратить его внимание на малиновое пятно на его коже. Конечно, он и так знал о том, что на его теле пятно. Но отчего-то каждый, кто его видел, думал, будто обнаружил отметину в форме яблока самым первым. «Эй, что это у тебя? Смотри, да это же пятно на твоей коже! Спорим, ты об этом не знал! Так я тебя выручил, теперь ты знаешь». Но Анастасия ничего не спросила. Она вернула зрительный контакт в работу, и как только получила ответ о времени, улыбнулась снова, как будто бы в её голове за это время не возникло ни одной посторонней мысли. Так они договорились встретиться вновь через неделю.
– Спасибо! – сказал Егор ей перед уходом, и он говорил не только о занятии.
По пути от бортика до душевой у него заиграла мышца на шее. Вероятно, от непривычки нового рода занятий. Гоша потёр это место, как бы успокаивая, и встал под душ. Струи лились на него теплом, охватывали. Но точно лейка была с изъяном, на шею упорно затекала ледяная вода. Мороз уже забрался под связки. Егор прибавил горячей воды, и уже даже пар объял его огороженную кабинку. «Я не хочу жить без тебя!» Ледяная струя продолжала спускаться с затылка. Ещё больше. Она проникала в череп. В самый мозг. «Я не хочу жить без тебя!» Струя сжимала его. Сжимала горло, голени и запястья. Горячий пар застилал всё вокруг, но мёртвой хваткой Егора парализовали невидимые пальцы.
– Ты взломал мою страницу? – крупные, словно у кошки из детского мультика, глаза больше не смотрели на него с лаской, только с отвращением. – Ты не имел права! Ты меня предал!
– Я предал? – в руках он всё так же держал телефон.
На белом экране светились слова старой переписки. Это должно было потерять актуальность уже почти месяц назад. Отжившее веселье друзей, взаимные смайлики, шутки.
– Я ждал неделями, когда ты ответишь на мой звонок. – Голос Егора доносился будто бы с того света. Он был вне собственного понимания, он был оглушён.
– Я не хотела, чтобы ты меня бросил. Но теперь всё кончено. Теперь ты всё знаешь. Да, я гулящая. Теперь ты меня ненавидишь. – На ковре перед её ногами разбивались настоящие слёзы, живые, солёные. – Я не могла тебе сказать, но знала, что ты спросишь. Мне приходилось врать… Я хотела, чтобы ты смотрел на меня с любовью. Мне так нужно, чтобы ты на меня так смотрел, именно ты. Мой единственный.
– Господи, Фая! – он схватился за голову.
В открытом диалоговом окне проматывались сообщения в беседе друзей. Мелькали фотографии коротко стриженой девушки с синими волосами, что роняла слёзы на ковёр перед ним. Хотя на фото волосы ещё были розовыми. На снимках она спала. Спала на заднем сиденье машины. С бутылкой в руках.
– Всё это время… – как зачарованный повторял Гоша, пока девушка с почерневшим от намокшей косметики лицом плакала перед ним, – Вот так ты готовилась
