заработал сто рублей, а с осени записался на курсы вождения. Вот тут, в отличие от институтского процесса, я и теоретические занятия, и практические посещал с запойным интересом. По субботам время занятий на водительских курсах пересекалось с парами в политехе – из двух альтернатив я выбрал автошколу. В результате сессию завалил, лишился стипендии, но экзамен в ГАИ сдал с первого раза.
Третий мазок – поучительная история, которая случилась на армейских сборах. Нас, курсантов военной кафедры, отправили на месяц в дивизион противовоздушной обороны. Советская армия – страх всех матерей, с дедовщиной и ударом по пищеварению. Для курсантов служба шла мягче, все-таки мы после сборов должны были стать лейтенантами: наша казарма, переделанная из спортзала, располагалась в стороне, что спасало от наездов солдат-срочников. «Деды» попытались с нами вести себя как с первогодками, но наткнулись на коллективный отпор. Офицеры тоже нас «строили», учили армейскому послушанию, но и они почувствовали силу духа единого взвода, в отличие от разрозненных рядовых. Поэтому и они махнули на нас рукой и в своих требованиях не выходили за пределы разумного. Это сплотило. Для меня командный дух очень важен. Еще в годы активной турнирной шахматной практики лучшие мои выступления – за команду. Казалось бы, шахматист играет со своим противником один на один. Но зависимость от твоей победы результата всей команды – сильнейший стимул.
В предпоследнюю ночь перед дембелем нам, курсантам, пришло в голову слегка, как нам казалось, похулиганить. В те годы страна выполняла Продовольственную программу, и каждому военному подразделению в приказном порядке навязали содержание небольшого сельского хозяйства. В нашем дивизионе развели свиней. За ними следил один из рядовых-срочников. Мы ночью нитрокраской написали на двух свиньях фамилии офицеров, которые нам больше всего досаждали. И по глупости считали, что шутка пройдет. Но она не могла пройти незаметно. Утром рядовой доложил начальству о раскрашенных свиньях. Нас выстроили на плацу.
– Кто выкрасил свиней? – зычно рыкнул полковник, командир нашей военной кафедры. – Кто вам позволил издеваться над животными?
– Да дело не в животных. Они нахамили офицерам, – перебил его капитан, начальник дивизиона.
– Да, именно. Вы понимаете, что наделали? – подтвердил полковник. – Вам придется выдать виновных.
Мы молчали.
– Круговая порука?!
– А может, это не мы покрасили свиней? – робко заметил кто-то из курсантов.
– Вы за дураков нас держите, что ли? – заорал капитан. – Кто еще мог? Вон банка краски стоит. Баба Дуся из соседней деревни ее принесла, что ли?
Мы молчали.
– Не хотите выдавать зачинщиков. Ладно. Я напишу рапорт в штаб полка.
– Вы понимаете, чем это грозит? – подхватил полковник. – Лишением всего взвода зачета за сборы. Вам уже не дадут лейтенантов. Пойдете по призыву на два года в армию рядовыми.
Тишина, никто не рыпнулся. Рапорт ушел в
